В полдень, у ратуши... - [43]

Томас Яйтнер. Что я знаю о нем? Пока лишь отрывочные анкетные данные, по которым этот человек уже стал для меня интересен.

Томас Яйтнер. 28 лет. Молодой учитель истории, коммунист. Председатель районной организации ГКП Кёльн-Клеттенберг. Вырос в консервативно-католической семье. Отец — бывший офицер гитлеровского вермахта, а ныне отставной генерал бундесвера, живет в Мюнхене, ревностный католик, симпатизирует реакционной партии ХСС, почитатель Франца-Йозефа Штрауса. Мать — бывшая учительница музыки, ревностная католичка…

Что привело учителя Яйтнера в ряды коммунистов? Этот вопрос я собираюсь задать Томасу, с которым меня познакомили заочно местные друзья-коммунисты.

Последний лестничный пролет прохожу в полной темноте: свет уже успел автоматически выключиться (результат экономии дорогостоящего электричества). Иду на желтый прямоугольник — это хозяин предупредительно открыл дверь и встречает меня. Почти таким я и представлял его. Светлые волосы, бородка, клетчатая рубашка, джинсы. Типичный современный интеллигент.

Томас знакомит меня со своей женой. О цели моего прихода он уже знает, и мы уединяемся в небольшой комнатке, заставленной книгами и цветами. Я задаю сакраментальный вопрос: «Как ты пришел к своим убеждениям?» — и понимаю, что это звучит чересчур общо. Тогда я пытаюсь начать издалека и спрашиваю Томаса, что говорят ему воспоминания о детских годах? Может быть, он был «трудным» ребенком, который уже тогда не соглашался с родителями в каких-то принципиальных вопросах?

— Напротив, — уверенно возражает Томас. — В нашей семье, насколько я помню свои детские впечатления, всегда царили гармония и единый образ мыслей. Я был послушным ребенком и старался во всем подражать родителям: впрочем, так же, инк и мои братья и сестры. Нас было пятеро детей. Самым младшим был Штефан, за ним шел я, потом — две старших сестры и старший брат. Таким образом, у меня, кроме отца и матери, по существу дела, было еще трое воспитателей, которые не могли не влиять на формирование моих убеждений. Когда я появился на свет в 1948 году, родители жили в Дюссельдорфе, где отец открыл собственную книжную торговлю. Надо сказать, в то время многие бывшие военные, а отец числился кадровым офицером вермахта с 1937 года, осваивали гражданские профессии. Мать вышла из учительской среды, преподавала музыку.

Прилежание было одним из «пунктиков» его отца. В окружающих он прежде всего ценил одно — настойчивость в стремлении выйти в люди и сделать карьеру. А в детях он еще и сознательно культивировал это качество. Они должны были приносить из школы только хорошие отметки, не пропускать воскресные службы в церкви. Соседи считали их образцовой семьей. Да и сам Томас был убежден, что его призвание — достичь самых высоких ступеней служебной лестницы.

Примером для всех в семье долгое время служил старший брат. Он с упорством стремился к тому, чтобы занять прочное положение в обществе. По его понятиям, он кое-чего достиг. Он стал историком, переехал в Италию, где занялся изучением истории Ватикана. Он написал много книг, но Томас считает, что они не пользуются успехом. Уже много лет он состоит членом СИПГ.

Старшая сестра работает ассистентом в университете в Мюнстере. По убеждениям — левая католичка и очень дружна с одним священником, который собирается порвать с церковью. На этой почве у нее вышел серьезный конфликт с отцом.

Другая сестра входит в баварскую организацию «Молодых социалистов». Но, живя в провинции, она почти не имеет внешних контактов, а потому о каком-то серьезном развитии политического мышления для нее, с точки зрения Томаса, не может быть и речи. Достаточно сказать, что среди местных учителей опа единственная вступила в профсоюз. По сути дела, она находится в изоляции и вынуждена посвятить себя исключительно воспитанию детей. К тому же отстаивать левые убеждения в Баварии значительно труднее, чем в любой другой земле ФРГ.

После окончания гимназии Томаса еще отделяла от коммунистов глубокая пропасть. Религиозные принципы определяли его духовное развитие на протяжении многих лет: сначала в гимназии, потом в студенчестве. В университете он вступил в католический союз «Бунд Ной Дойчланд» («Союз Новая Германия») и был довольно активным его членом. Исключительно серьезно относился к своим обязанностям, стараясь внушить себе, что если уж он состоит в католической организации, то должен, по крайней мере, серьезно разобраться, чем она занимается и в чем состоит смысл ее деятельности. «Новая Германия» не занималась политикой и имела ярко выраженный элитарный характер. В нее входили главным образом студенты и школьники из консервативных буржуазных семей. Цель союза — организация религиозных и культурных мероприятий, проведение совместных поездок во время каникул и т. п. Вскоре Томаса избрали в правление союза.

В той среде, где ему приходилось вращаться, воспитывали детей в духе антикоммунизма. И в гимназии и в университете проповедовался антикоммунизм. Не говоря о семье. Отец в силу своих взглядов (какие бы то ни были левые убеждения были несовместимы с его профессией) был ярко выраженным антикоммунистом.