В поисках затерянного мира (Атлантида) - [32]

Прошёл ещё год, и вдруг в газете «Нью-Йорк Америкен» был опубликован путевой дневник капитана Морриса.

Перед ним стояло краткое сообщение от имени редакции, что губернатору штата Мату-Гроссо дону Хименес де Гарсиа неизвестный индеец принёс пакет, на котором рукой капитана Морриса был написан адрес губернатора. Индеец рассказал, что пакет, завёрнутый в гуттаперчевую оболочку, лежал рядом с человеческим скелетом в джунглях, куда случайно забрели индейцы-охотники. Скелет человека был без головы. По лоскуткам одежды в нём признали европейца.

Вскрыв пакет, губернатор нашёл в нём дневник исчезнувшего в джунглях капитана Морриса, который газета и решила опубликовать.

Борьба с «зелёным дьяволом»

Дневник начинался через месяц после выхода небольшой экспедиции из города Куябы и вёлся с большими перерывами.

«21 апреля 1934 г.

Мы вышли из Куябы 22 марта, когда период дождей кончился, и рассчитали, что до следующего периода дождей в ноябре у нас будет достаточно времени на обратный путь. Экспедиция состоит из этнографа Малепина, меня и двух проводников индейцев, обещавших пройти с нами весь путь по следам полковника Фосетта. Решили идти на север до слияния речки Кутуэны с рекой Шингу, повернуть на запад у 10° южной широты и спуститься вниз вдоль реки Сан-Маноэль, перейти её и идти дальше по следам Фосетта, если они будут обнаружены, до 9° южной широты. Затем на северо-восток, до реки Ирири, на восток до реки Шингу, перейти её и по реке Арагвая спуститься до Сан-Жуана.

… 20 мая… Прошло уже два месяца после выхода из Куябы. Мы перешли реку Сан-Маноэль и попали в унылую топь, в которую превратилась саванна за период дождей. С трудом пробираемся по пояс в воде, утирая с лица пот, с промокшими за спинами узлами, голодные, измождённые, ночуя на возвышенностях, без огня, без постели, без крова. В болотах проклятые пиявки облепляют ноги и высасывают кровь, а в лесах, где посуше, надо остерегаться ядовитых многоножек и смертельных укусов змей. Видимо, эти широты одинаково безжалостны и в летнюю засуху, и в зимние дожди.

… 2 июня… Наш путь пересекла какая-то речка, не обозначенная на карте. Сквозь прозрачную воду на дне тихой заводи видны полчища кайманов. Повсюду кишат бесчисленные стаи рыб “карибе” с красным брюшком и свинцовой чешуей. Эти рыбы пожирают друг друга и в одну секунду обгладывают до костей любое существо, попавшее в воду. Мы были истерзаны москитами. Они не отставали от нас ни днём, ни ночью, высасывали кровь через шляпы и одежду, заражали лихорадкой и кошмарами. Нам хотелось броситься в прозрачную воду реки, чтобы хоть ненадолго избавиться от этих мучителей. Но в воде нас ожидала смерть от укусов карибе. Индейцы-проводники рассказали, что они нападают на купающегося человека, откусывают целые куски мяса, и редко человеку удаётся спастись. Наши проводники испытывают перед ними панический ужас. Да и понятно! Стоило только посмотреть на их острые, режущие, трёхгранные зубы и большие пасти!

… 28 июня… Случилось то, чего я давно ждал и боялся, — проводники индейцы отказались сопровождать нас. Они говорили, что дальше не бывал ещё ни один человек и что там в глуши обитают духи. Ночью, когда мы с Малепином ненадолго забылись в тяжёлом сне, они предательски нас покинули.

Сколько времени мы вдвоём блуждали в джунглях, не могу сказать. Прошёл ли месяц, неделя или год? Постоянные сумерки леса мешают точно определять смену дня и ночи. Мы теряем последние силы, исхудали, дрожим от лихорадки; воспалённые глаза всё время слезятся. Еле передвигаем ноги и всё чаще устраиваем привалы.

… Сегодня, в роковой для нас день, мы вступили в какие-то заросли, когда услыхали глухой шум, подобный гулу водопада. Мы поняли, что движется лавина странствующих, кровожадных муравьёв. Надо было немедленно спасаться. Ведь они пожирают на своём пути птиц, крыс, пресмыкающихся и обращают в бегство животных и людей.

Мы быстро сложили круг из сухих ветвей, и, когда шум, похожий на гул от пожара, приблизился и листва на деревьях невдалеке от нас затрепетала, как от ветра, мы в разных местах подожгли наше заграждение, предварительно спрыснув его остатками бензина. Сквозь огонь мы видели, как деревья одевались чёрным покровом муравьёв, безжалостно поднимавшихся всё выше. Муравьи проникали в каждую щель, дупло, гнездо, в норы и улья. Мы видели, как выгнанная из норы ласка через минуту превратилась в обглоданный скелет, как чёрное полчище облепило откуда-то выползшую громадную змею; хотя она изворачивалась и извивалась, муравьи продолжали обгладывать свою жертву, пока от неё остались одни только кости.

К счастью, лавина муравьёв задела нас только краем и огня хватило до прохождения последних страшных врагов.

Лес вокруг будто вымер. Утомлённые и измученные лихорадкой, мы легли спать. Было совсем тихо, только тонкие высокие пальмы стонали, сгибаясь от ветра, как будто плакали.»

В плену у индейцев

«Наконец я могу снова писать. Мы с Малепином в плену у неизвестного нам племени. Я и не предполагал, какое нас ждёт пробуждение… Спал ли я в ту ночь пять минут или пять часов? Помню только, что внезапно проснулся от сильной боли в правом предплечье. Когда я открыл глаза, то увидал торчащую из правой руки стрелу. Я хотел схватиться за револьвер, но надо мной уже склонились индейцы, и через минуту я оказался крепко связанным. Та же участь постигла и Малепина. Я окликнул его, но он не ответил. Удар в голову лишил Малепина сознания, и он лежал, как мёртвый. Из его головы струилась кровь.