В поисках выхода - [88]

Вот, господин Тавказаков туда… канул. А что с ним? Кто знает?

– То же самое будет и при остальных вариантах, – попробовал возразить Тетерин.

– Не скажите. За барьером-то уж точно Земля – неясно, правда, которая именно. Вот и Егор не даст соврать, он Зону сверху видел. Так что, ежели выберемся за барьер, то всяко не в небытие канем. С Лазаревским сложнее, не спорю, там однозначности нет. А с Зоной «питекантропов» как раз все ясно – там мир дикарей. Туда не особо хочется, но это тоже не неизвестность. Впрочем, я никого убеждать и отговаривать не стану, пусть каждый выбирает свое. Одно скажу: добираться туда самому придется, а это значит: не факт, что дойдешь.

– Нет-нет! – замахал руками Олег Дмитриевич. – Я же не к этому! Просто напомнил, что есть еще один вариант.

– Хорошо, – кивнула Илона, вставая. – Будем иметь в виду. А теперь извольте отдыхать, но и бдительность не теряйте. Я – на охоту.

– Ни пуха, ни пера! – пожелали ей ученые. Плюх такой присказки не знал и значения ее не понял.

Наконец-то выдалось время как следует поговорить с Блямсом. В его разумности Плюх и ученые давно не сомневались, но теперь, когда с помощью устройства-переводчика «блямканье» «богомола» превратилось в понятную речь, косморазведчик порой забывал, что перед ним сидит не человек, а представитель иной цивилизации.

Ученым хотелось разузнать про эту цивилизацию, расположенную на открытой Плюхом планете Машечка в системе Эпсилона Эридана. Но самому разведчику это было не столь интересно. Во-первых, он провел на Машечке целых полгода; во-вторых, ему неловко было слышать название этой планеты (вот ведь угораздило его тогда дать ей имя бывшей – тогда еще, впрочем, настоящей – возлюбленной!); наконец, в-третьих, ему куда интереснее было послушать о пребывании Блямса у арги.

Кстати!.. Глупость, конечно, но так и свербит… Плюх уже пробовал произносить имя друга с надетыми «наушниками», но это ничего не дало, «Блямс» оставалось просто «Блямсом». И он все же решился.

– Послушай, дружище, – сказал разведчик. – Когда я разговаривал с одним из арги, я назвал твое имя. То есть, то прозвище, которое я тебе дал – Блямс. Но услышав его, арги сделал оскорбленный вид, сказал, что мои слова неприемлемы, и прервал разговор. Так что же я такое говорю, когда произношу: «Блямс»?

– По-разному, – ответил зеленый друг. – Ты ведь говоришь это всегда с разной скоростью, с разной высотой звука, много чего… Для тебя – одинаково, для нас – нет. Мы говорим намного быстрее, поэтому…

– Это я помню. Но теперь осознал, что и впрямь называл тебя с твоей точки зрения по-разному. Спасибо, что ты это понимал. И все же… Интересно очень. Вот, например, в этот раз – что это означало?

– Ты сказал: «Нигде ветер трав пошел». Про «ветер трав» ты часто говоришь, когда меня зовешь.

– Ну, – улыбнулся Плюх, – почти в точку. Ты зеленый, как трава, и быстрый, как ветер. Но вот что же я сказал тому арги?..

– Не можешь вспомнить, как точно ты ему сказал?

– Как же я вспомню? Что-то вроде того: «А ну, говори, где Блямс!»

– «Провел по ветру лапой», – перевел Блямс.

– Ерунда, – поморщился разведчик. Давай еще раз. «Говори, где Блямс!»

– «Дуешь ветром из-под лап», – произнес «богомол» и смущенно блямкнул (полукольцо-переводчик почему-то на это не отреагировало).

– Ага, – кашлянул Плюх. – Теперь понятно… Действительно, некрасиво получилось. Все-таки представитель иного разума, первый контакт, а я ему такое… – Тут разведчик встрепенулся: – А с другой стороны, все правильно я сказал! Он мне столько ветров надул – хоть нос зажимай! За дурачка меня держал. «Недоступно твоему пониманию!» Тоже мне, сверхразум недоделанный.

– Арги умные, – сказал на это Блямс. – Очень умные. Они выходят из Зоны и заходят в нее.

– Откуда ты знаешь? – вскинулся Плюх.

– Слышал разговоры. Многое не понял, но что они бывают у себя дома, понял точно.

– Это неудивительно, – подключился к разговору профессор Сысоев. – Мы ведь и так уже решили, что именно арги создали Зону для своих нужд.

– И то, что они собираются создавать новую, – нахмурился косморазведчик. – А эту, скорее всего, свернут. Причем, вероятно, потихоньку уже начали. Поэтому я и говорю Забияке, что нужно спешить, а не спать-отдыхать!

– Но и она вам, Егор, все верно по полочкам разложила, – возразил Юлий Алексеевич. – Чрезвычайно разумная девушка!

– Все вокруг разумные, – буркнул Плюх, – один я…

– Ты тоже разумный! – перебил его, замахав лапами, Блямс. – Очень сильно разумный! Тоже почти как Илона.

– Спасибо, – оглянувшись на закрывающих ладонями рты ученых, с сарказмом произнес косморазведчик.

– Тебе спасибо! – не унимался «богомол». – Это ведь ты умный. Не такой, как арги, но…

Договорить он не успел; неподалеку в лесу раздалась автоматная очередь.

Глава 30

Плюх и ученые легли так, чтобы контролируемые ими сектора составляли полный круг. Блямсу разведчик тоже велел опуститься на землю и вертеть головой, что, впрочем, с учетом фасеточных глаз «богомола», имеющих обзор практически в триста шестьдесят градусов, было не особо актуально.

Выстрелов больше не слышалось, а вскоре за кустами мелькнула куртка Илоны.