В поисках тигра - [118]

Ответом мне было хлопанье крыльев и хриплое карканье. Оказалось, в верхнем углу домика притаилось незаметное гнездо. Два черных ворона, высунув головы, разглядывали нас с высоты. При этом они переговаривались друг с другом при помощи глухих звуков, похожих на щелканье, раздававшееся где-то в глубине их глоток.

Затем птицы покинули свое гнездо и закружили под крышей домика, выделывая акробатические трюки в воздухе. Я во все глаза следила за их фокусами, кто бы мог подумать, что птицы умеют делать двойное сальто или летать вверх ногами! Разумеется, я не сразу обратила внимание на то, что с каждым кульбитом вороны оказывались все ближе и ближе к нам. Но бдительный Кишан снял с пояса чакру и занес ее над головой, как кинжал.

Я дотронулась до его руки и слегка покачала головой.

– Давай подождем и посмотрим, что они будут делать. Чего вы от нас хотите? – спросила я.

Птицы опустились на пол в нескольких шагах от нас. Один из воронов повернул голову и уставился на меня немигающим черным глазом. Черный язык показался из разинутого клюва, пробуя воздух. Ворон сделал шаг в мою сторону.

Потом раздался сиплый, скрипучий голос:

– Отнасхотите?

– Вы меня понимаете?

Птицы закивали головами, время от времени прерываясь, чтобы пригладить свои перья.

– Что вы здесь делаете? И кто вы такие?

Вороны подскочили еще чуть ближе. Один из них сказал:

– Хуггггн.

Мне показалось, будто второй в это же время проскрежетал:

– Мууунан.

Я недоверчиво вытаращила глаза.

– Вы Хугин и Мунин?

Черные головы снова затряслись вверх-вниз. Птицы подпрыгнули еще ближе.

– Это вы украли мой браслет?

– И амулет? – добавил Кишан.

Головы дружно закивали.

– Знаете, мы хотим получить их обратно. Медовые кексы можете оставить себе. Впрочем, я думаю, вы их уже съели.

Птицы хрипло заклекотали, оглушительно защелкали черными клювами и замахали на нас своими крыльями. Взъерошенные перья распушились, так что оба ворона стали выглядеть вдвое крупнее, чем были.

Я с вызовом скрестила руки на груди.

– Не хотите отдавать, да? Что ж, это мы еще посмотрим!

Вороны нерешительно приблизились к нам, потом один из них вспорхнул мне на колено. Кишан немедленно всполошился.

Я снова дотронулась до его руки.

– Если это Хугин и Мунин, то они нашептывали мысли и воспоминания в уши Одину. Наверное, они хотят сесть нам на плечи и поговорить с нами.

Я оказалась права, поскольку стоило мне склонить голову набок, как один из воронов, захлопав крыльями, взлетел мне на плечо. Когда твердый клюв замер возле моего уха, я стала ждать, когда ворон заговорит. Но вместо этого почувствовала, будто из меня что-то вытягивают. Черная птица осторожно вытаскивала что-то из моего уха, но при этом я не ощущала никакой боли.

– Что ты делаешь?

– Мыслиотпираю.

– Что?

– Мыслиотпираю.

Я ощутила еще один рывок, потом из меня как будто что-то выдернулось, и Хугин ускакал прочь, волоча в клюве нечто прозрачное, похожее на клок паутины.

Я зажала ладонью ухо.

– Что ты сделал? Выклевал часть моего мозга? Теперь у меня мозговая травма?

– Мыслиотпер.

– Да что это значит, в конце концов?

Ворон защелкал клювом, и нитевидная прядь, свисавшая из его клюва, начала медленно таять в воздухе. А я сидела, разинув рот от ужаса, и гадала, что же он со мной сделал. Неужели он украл мои воспоминания? Я стала лихорадочно рыться в своем мозгу, пытаясь припомнить все самое важное. Я искала какой-нибудь провал, пустоту или зазор. Но, разумеется, это был напрасный труд. Если эта вороватая птица в самом деле похитила мои воспоминания, то как я могла вспомнить, что это было?

Кишан коснулся моей руки.

– Ты в порядке? Как ты себя чувствуешь?

– Замечательно, просто…

Я замолчала на полуслове, потому что в этот момент в мозгу у меня что-то сдвинулось. Что-то произошло. Нечто неуловимое прошлось по поверхности моего сознания, как резиновый скребок по намыленному оконному стеклу. Я чувствовала, как слои смятения, непонимания, интеллектуального хаоса и прочей грязи – мне придется пользоваться этим термином за неимением более подходящего слова – сходят с меня, как омертвевшая кожа после солнечного ожога. И из-под всех этих наносов проступала ясность, как будто до сих пор всевозможные страхи, тревоги и мрачные мысли забивали поры моего сознания.

В эти несколько секунд я с предельной ясностью увидела все, что нам предстоит сделать. Я поняла, что мы почти достигли своей цели. Увидела, что нас ждет встреча со свирепыми хранителями, стерегущими Шарф, и мне открылось, на что способен этот Шарф. В эту секунду я узнала, как спасти Рена.

Мунин прыгал перед Кишаном, ожидая его разрешения.

– Все нормально, Кишан! Давай. Позволь ему сесть тебе на плечо. Это не больно, честное слово. Поверь мне.

Он с сомнением посмотрел на меня, но все-таки склонил голову в сторону. Я, как зачарованная, смотрела, как Мунин захлопал огромными крыльями и тяжело опустился на плечо Кишану. Он не стал складывать крылья, а лениво помахивал ими, трудясь над ухом Кишана.

Пока они были заняты, я повернулась к Хугину.

– Мунин делает с ним то же самое, что ты со мной?

Ворон отрицательно покачал головой и переступил с лапы на лапу. Потом, видимо, считая вопрос исчерпанным, принялся рыться клювом в перьях.