В поисках совершенства в мире искусства. Творческий путь отца Софрония - [21]

После Осеннего салона в июне следующего года Сергею Сахарову предложили участвовать в салоне Тюильри[101], что было возможно исключительно по приглашению, и куда обычно звали только элиту Осеннего салона.

Сергей представил четыре картины: Этюд женской фигуры, Женщина с бананами, Юная девушка и Букет цветов. Последняя из них была куплена господином Шероном.

На салоне Тюильри произведения искусства были собраны в соответствии со стилем и тематикой, что создавало спокойную и гармоничную атмосферу. Здесь было выставлено примерно тысяча пятьсот экспонатов. В прессе упоминались: Морис Дени, Ван Донген, Шарль Квапиль, Бенар и Ле Сиданэ. Кроме них были также названы Лапрад, Валлотон и Лебаск, а Шагал был выделен среди иностранных участников. На сей раз имя Сергея Сахарова не попало в рецензии, также не известно, в каком зале висели его картины. Судя по стилю остальных художников, можно заключить, что преобладающим было реалистическое направление — те немногие картины, репродукции которых были опубликованы, реалистические, в них есть ощущение простора, и они напоминают работы Сезанна. Главным событием Салона 1924 года был барельеф, сделанный скульптором Бурделем для здания оперы в Марселе, аллегорически изображающий разные виды искусств.

Нам известны две картины Сергея Сахарова, относящиеся к тому времени. Обе написаны маслом и находятся в частных коллекциях[102]. Одна представляет собой пейзаж с дюнами во время бури. И сюжет, и композиция здесь указывают на возвышенное содержание. Не заботясь о подробном изображении местности, Сергей стремится к передаче внутреннего напряжения, охватившего пришедшую в движение природу. Преобладание охры и коричневого создает колористическое единство картины. Оттенки цвета и тона хорошо продуманы, и их распределение на холсте сообщает изображению скрытую энергию и предельную подвижность, а непринужденная манера письма придает ему еще более выразительный характер.

Вторая картина — натюрморт (стр. 91). Она изображает стол, на котором справа стоит тарелка с фруктами, а слева лежит собранная складками скатерть. На тарелке четыре фрукта, вероятно, яблоки. На скатерти лежат груша и яблоко. Фоном выступает орнамент, изображающий ветки с листьями. Изображенные предметы размещены в продуманном равновесии между собой, и в устройстве картины, в соответствии с модернистским подходом к живописи, важнейшее значение имеет плоскость изображения и вещество краски.

Несмотря на плоскостное решение пространства, композиция в целом воспринимается трехмерной: на переднем плане — скатерть, на ней посередине — тарелка, и все это на фоне орнаментального третьего плана. Здесь отсутствует традиционная перспектива, но ощущение пространства создается сочетанием объемов и диагоналей.

Колорит композиции — холодный, преимущественно используются зеленые и голубые цвета, хотя фрукты написаны в теплых тонах, что и создает цветовую перспективу. Манера изображения фруктов определенно напоминает Сезанна, у которого также есть несколько композиций с похожим орнаментальным фоном[103]. В живописи Матисса также можно увидеть орнаментальные мотивы. Поскольку и Матисс, и Сезанн были широко представлены в московских коллекциях, вполне вероятно, что они отчасти оказали влияние на выбор сюжета и его художественное воплощение.

Блюдо с фруктами, 1922 г. Натюрморт, дерево, масло, 400 × 480 мм

Остается неясным, где художник помещает композицию, в интерьере или вне его. Изображение листьев вызывает ощущение сада, хотя и очень условно. То, как художник использует серо-голубой цвет, изображая тени и моделируя форму отдельных листьев, усиливает это впечатление. Деревянная поверхность стола написана с использованием множества оттенков и цветовых рефлексов. Создается впечатление одновременно живой и в то же время неподвижной поверхности. Скатерть — простая, и мы понимаем, что она белая, хотя в ее изображении используется множество цветных теней, придавая всему изображению особый объем и подвижность. В основе создания объемов лежит цветовой контраст и корпусный мазок. Все это придает внутреннюю жизнь и динамизм работе, что совсем не очевидно с первого взгляда. Только при более глубоком изучении работ обнаруживается, как одна и та же живописная поверхность изменяется в зависимости от использования того или иного цвета или близлежащего тона. Эта система переносится и на написание орнаментального фона. В результате художник добивается впечатления всеобъемлющей тишины, гармонии, и вся картина делается особенно притягательной.

Подпись художника «S. Sackarov, 1922» стоит в верхнем правом углу, это указывает на то, что картина была написана в Берлине, поскольку его фамилия написана по-немецки, и известно также, что в тот год он был в Германии.

Салон Тюильри закрылся в конце сентября 1924 года[104], после того как он был продлен на два месяца ввиду своей популярности. Для Сергея этот успех имел небольшое значение, поскольку он был погружен во внутреннюю борьбу, которая достигла крайней точки. Он описал это в своих сочинениях:

«Когда силою смертной памяти все мое существо было переведено в план вечности, тогда, естественно, пришел конец моей детской забаве — занятию искусством, владевшим мною как рабом»