В поисках социалистического Эльдорадо: североамериканские финны в Советской Карелии 1930-х годов - [78]
Все мероприятия по борьбе с внешней и с внутренней контрреволюцией планировалось, как уже отмечалось, закончить в три, максимум четыре месяца, однако уже первые недели показали, что многих руководителей на местах ни сроки, ни цифры, определенные ежовскими приказами, не удовлетворяли. В ЦК ВКП(б) и НКВД СССР пошли телеграммы с мест с просьбами увеличить число репрессируемых, особенно по первой категории. Карелия также не осталась в стороне от этого «почина», и центральное руководство охотно шло навстречу пожеланиям с мест[704]. В результате к 20 ноября, когда сроки проведения операций подходили к концу, республиканская тройка вместо 300 приговорила к расстрелу 1690 человек (72 % всех осужденных)[705].
Однако в целом с принятием основных приказов карельское руководство оказалось в достаточно сложном положении. Основными контингентами, «разрабатываемыми» 3-м и 4-м отделами УНКВД, были финны и карелы, приказы же предписывали заниматься поиском немцев, поляков, латышей, эстонцев, численность которых в республике (не говоря уж о «харбинцах») была весьма невелика[706]. Рассылая в районы директивы по национальным приказам, Карл Тенисон одновременно продолжал требовать от подчиненных вести «тщательный учет всех финских националистических элементов, прежде всего из числа политэмигрантов, бывших социал-демократов, бывших членов ФКП и ВКП(б), финперебежчиков, финно-американцев и шведов»[707]. В Москву же от него шли жалобы на отсутствие официальных директив по финской линии. Проект приказа НКВД СССР о проведении финской операции был разработан, причем его автор – комкор Михаил Фриновский – предлагал не ограничиваться репрессиями против финнов, а провести их «и среди карельского и вообще финно-угорского населения»[708]. К счастью, приказ так и не увидел свет, вероятно, потому что одновременно велась работа по подготовке латышской операции, которая началась с 3 декабря 1937 г.[709] 14 декабря она была распространена и на финнов, после чего «финская линия» в национальных операциях Карелии стала главной уже официально.
В декабре 1937 г. появились первые списки-альбомы, составляемые «на контингенты, обвиняемые в шпионаже и диверсионной деятельности», и заработала так называемая «двойка». Только по первым 9 спискам-альбомам, составленным с 4 по 30 декабря, прошло 900 человек, из них 727 (80,8 %) были приговорены к расстрелу. Существенным образом изменился и национальный состав обвиняемых, 64,2 % которых теперь составляли финны[710].
Первые итоги были подведены в обширной докладной записке, которую Тенисон направил Ежову и Фриновскому 10 января 1938 г. Всего в республике на 1 января 1938 г. было арестовано 5340 человек, из них «70 резидентов и 1267 агентов иностранных разведок». Из 874 человек, арестованных по финской линии, 59 были объявлены резидентами финской разведки, 283 – агентами, еще 480 человек оказались «участниками контрреволюционных националистических повстанческих и диверсионно-вредительских организаций»[711].
В начале января аресты и деятельность несудебных органов (но не приведение приговоров в исполнение!) были приостановлены – формально сроки проведения всех операций истекли. Однако это была лишь передышка перед решающим броском. 1937 г. стал понятием нарицательным, символизирующим весь ужас того времени, но во многих местах, в том числе и в Карелии, самые кровавые события разворачивались в следующем, 1938 г.
31 января последовало распоряжение о продлении до 15 апреля 1938 г. национальных операций и деятельности несудебных органов. Тогда же по 9 союзным республикам, 12 краям и областям и одной автономии – Карелии – до 15 марта была продлена и операция по приказу № 00447 и определялись дополнительные лимиты по арестам. Карелия получила право расстрелять по кулацкой линии еще 1500 человек и 500 отправить в лагеря[712]. Однако и 15 марта действие приказа НКВД № 00447 не было остановлено. Операция продлевалась решениями Политбюро по ходатайствам с мест. Весной – летом 1938 г. тройки продолжали работать по дополнительным лимитам в целом ряде регионов страны. По Карелии такое решение за подписью Сталина было принято 19 марта: «Удовлетворить просьбу Карельского обкома ВКП(б) о продлении работы тройки по рассмотрению дел на бывших кулаков, уголовников и антисоветских элементов до 15 апреля и об увеличении дополнительно лимита по 1 категории на 600 чел. и по второй – на 150 чел.»[713].
Судя по документам, аресты и деятельность тройки в республике были приостановлены всего на две недели, с 5 по 17 января, а в некоторых районах и не прекращали выполнять установки по финской операции[714]. С конца января из Петрозаводска в районы уже потоком шли распоряжения об активизации работы «по разгрому шпионско-диверсионных контингентов». Поначалу это вызвало серьезное замешательство у начальников РО и Погранотрядов. Из районов следовали просьбы о разъяснении ситуации – кого арестовывать, кого нет – и жалобы на то, что «нет материала на выход»[715].
Нервозность объяснялась и переменами в самом аппарате НКВД: новый виток массовых операций сопровождался чисткой органов безопасности. В Карелии это коснулось лишь главных действующих лиц. В январе из республики был отозван заместитель наркома капитан Солоницын, правая рука и главный исполнитель всех начинаний Тенисона. Самого наркома отозвали в начале февраля. Латыш по национальности, он, очевидно, не мог достойно продолжать проведение национальных операций. В апреле 1938 г. Тенисон был арестован по обвинению в правотроцкистской деятельности и как агент латвийской охранки. Месяц спустя, он, не дождавшись суда, умер в больнице Бутырской тюрьмы
