В поисках синего - [8]

Защитник взял кипу бумаг, лежавшую на столе перед ним; Кира видела, как он скрупулезно делал пометки, слушая обвинительницу. Руки у него были большие и мускулистые, пальцы длинные, на правом запястье он носил кожаный браслет. Двигался Джемисон уверенно: никаких колебаний или нерешительности. Он был довольно молодым: звали его трехсложно, и седины в его волосах Кира не заметила. Она решила, что он, наверное, ровесник ее матери и за плечами у него полжизни.

Он посмотрел на лист, лежавший сверху кипы. Кира со своего места могла видеть записи, которые он изучал. Вот если бы она умела читать!

Затем он заговорил.

– Я отвечу на обвинения по порядку, – сказал он.

Глядя в бумаги, он повторил сказанные Вандарой слова, но без ее ярости.

– «Девочку надо было отправить на Поле, как только она родилась и пока ей не дали имя. Таков обычай».

«Так вот что он помечал все это время! Он записывал сказанное, чтобы повторить эти слова!» Хотя ей было тяжело слышать эти обвинения, Кира с благоговением поняла, как много значит повторение. Теперь никто не будет спорить о том, что именно было сказано раньше. Как часто драки среди детей начинались со слов: «Ты сказал», «Я сказал», «Он сказал, что ты сказал» и их бесконечных вариаций.

Джемисон положил бумаги на стол и взял тяжелый том в зеленом кожаном переплете. Кира заметила, что такой был у каждого из Хранителей.

Он открыл страницу, заложенную им во время слушаний. Кира видела, как он листал книгу, пока Вандара выступала с обвинительной речью.

– Обвинительница права, таков обычай, – сказал он Хранителям. Кира почувствовала, что ее неожиданно предали. Разве его не назначили ее защитником?

Теперь он указывал на страницу с убористым текстом. Кира видела, что некоторые мужчины обратились к своим томам и нашли этот же абзац. Другие просто кивнули так, словно ясно помнили все и им не было нужды перечитывать.

Она заметила, что Вандара слегка улыбнулась.

Почувствовав поражение, Кира вновь стала теребить лоскуток ткани в своем кармане. Он уже не казался теплым. Он не утешал.

– Однако если обратиться к третьему своду поправок… – продолжил Джемисон.

Все Хранители перевернули страницы в своих томах. Даже те, чьи тома оставались закрытыми, взяли их и стали искать нужное место.

– …становится очевидным, что здесь возможны исключения.

– Возможны исключения, – повторил один из Хранителей, читая и двигая пальцем по странице.

– Таким образом, мы можем оставить в стороне утверждение, что таков обычай, – уверенно сказал Джемисон. – Так следует поступать не всегда.

«Значит, все-таки он мой защитник. Возможно, ему удастся сохранить мне жизнь!» – подумала Кира.

– Ты хочешь что-нибудь сказать? – спросил у нее защитник.

Сжав свой лоскуток, она отрицательно помотала головой.

Он вновь стал листать записи.

– «Она была с изъяном. А еще без отца. Ее не надо было оставлять».

Слышать это было тяжело, тем более что это была правда. А еще у Киры болела нога. Она не привыкла так долго стоять без движения. Она снова попробовала перенести вес на здоровую ногу, чтобы облегчить нагрузку на увечную.

– Это верные обвинения, – Джемисон повторил очевидное своим ровным голосом. – Девочка Кира родилась несовершенной. У нее был явный и неизлечимый изъян.

Хранители пристально смотрели на нее. Смотрела на нее и Вандара – с презрением. Кира привыкла к тому, что ее разглядывают. Над ней смеялись с детства. Благодаря матери, которая была ей опорой и поддержкой, она научилась выносить это с гордо поднятой головой. Вот и сейчас она глядела в глаза своим судьям.

– И у нее нет отца, – продолжал Джемисон.

Кира вновь услышала голос матери, объясняющей ей, как это произошло. Она была маленькая и не могла понять, почему у нее нет отца. «Он не вернулся с большой охоты. Это было до того, как ты родилась, – мягко говорила мать. – Его забрали твари».

Она услышала, что те же слова произносит Джемисон – словно бы ее мысли услышали все.

– До того как она родилась, ее отца забрали твари, – пояснил он.

Главный Хранитель поднял глаза от своих бумаг. Повернувшись к сидящим за столом, он остановил Джемисона:

– Ее отец – Кристофер. Он был хорошим охотником, одним из лучших. Возможно, некоторые из вас его помнят.

Несколько мужчин кивнули. Кивнул и ее защитник.

– Я был с охотниками в тот день, – сказал он, – я видел, как его схватили.

Неужели Джемисон действительно видел, как схватили отца? Кира никогда не слышала подробностей этой трагедии. Она знала только то, что рассказывала ей мать. И вот в нескольких шагах от нее человек, который был с отцом в его последний день!

«Ему было страшно? Было моему отцу страшно или нет?» Этот странный непрошеный вопрос она не произнесла вслух. Ей самой было страшно. Она чувствовала ненависть Вандары, стоящей сбоку. Казалось, Киру саму забирают твари и она вот-вот погибнет. Она попыталась представить, как чувствовал себя отец в последние минуты жизни.

– Но и здесь применим третий свод поправок, – объявил Джемисон. – На обвинение «Ее не надо было оставлять» я отвечу, что, согласно третьему своду, возможны исключения.

Главный Хранитель кивнул.

– Ее отец был славным охотником, – повторил он. Остальные собравшиеся за столом мужчины вслед за ним одобрительно загудели.