В поисках синего - [4]

Презрительно смеясь, женщина отошла в сторону. Она держала целую охапку моркови, всю в земле.

Кира поспешила к огороду. Она поставила сосуд с водой на землю, выкопала несколько морковок, очистила их от земли и начала есть. В семье не было охотника, и они с матерью почти не ели мяса, если не считать тех редких случаев, когда им удавалось добыть какого-нибудь зверька прямо в поселке (в лесу могли охотиться только мужчины). В реке не переводилась рыба, ее легко было поймать, и им этого вполне хватало.

Но без овощей было никак нельзя. Ей повезло, подумала она, что за четыре дня, проведенные на Поле, огород не разорили полностью.

Утолив голод, она села, чтобы дать ноге отдохнуть. На краю участка, рядом с пожарищем, лежала куча очищенных от ветвей стволов молодых деревьев, словно кто-то собирался ей помочь построить новый дом, хотя Кира на этот счет не обольщалась.

Она встала и попробовала вытащить из кучи одну из длинных жердей. Тут же с ближней полянки выскочила Вандара, которая, как поняла Кира, все это время наблюдала за ней. Кира не знала, кто муж и дети этой женщины и где они живут. Точно не по соседству. Но в поселке ее хорошо знали. О ней говорили. Ее знали и уважали.

Или боялись.

Вандара была высокой и мускулистой, с длинными спутанными волосами, небрежно отброшенными назад и перехваченными ремешком. Глаза – темные и огромные, а взгляд нехороший. Говорили, что неровный шрам, который спускался от подбородка к широкому плечу, – след давней борьбы с лесной тварью. Никому еще не удавалось выжить после такой раны от когтей, и шрам говорил о том, какая Вандара смелая, сильная и злая. Дети шептались, что тварь напала на нее и поранила, когда женщина пыталась похитить у твари детеныша из берлоги.

И теперь, похоже, Вандара снова собиралась уничтожить чужого детеныша.

Но в отличие от лесных тварей у Киры не было когтей, чтобы драться. Она крепко сжала свой деревянный посох и старалась глядеть так, чтобы не выдавать свой страх.

– Я вернулась и буду строить здесь свою хижину, – сказала она.

– Твое место ушло. Теперь оно мое. Это мои жерди.

– Я срублю себе жерди сама, – согласилась Кира, – но здесь буду строить я. Это место принадлежало моему отцу, еще когда я не родилась, а после его смерти – моей матери. Теперь, когда она умерла, оно мое.

Из соседних хижин вышли другие женщины.

– Оно нужно нам! – крикнула одна из них. – Мы построим загон для детей. Так Вандара решила.

Кира посмотрела на эту женщину, грубо державшую ребенка за руку.

– Возможно, держать детей в загоне – хорошая мысль, – ответила она. – Но не здесь. Загон можно устроить где угодно.

Краем глаза Кира увидела, что Вандара наклонилась и взяла камень размером с детский кулак.

– Ты нам тут не нужна, – сказала женщина. – Какая от тебя польза с твоей ногой? Тебя всегда защищала мать, но теперь ее нет. Убирайся! Почему ты просто не осталась на Поле?

Кира увидела, что женщины, настроенные так враждебно, ее окружают. Они смотрели на Вандару и ждали, что она сделает. У некоторых из них, заметила она, в руках были камни. Когда бросят первый камень, за ним последуют и остальные, она знала это. Они все ждали этого первого камня.

«Что сделала бы мама? – думала она лихорадочно, обращаясь к частичке материнской души, живущей теперь в ней, с просьбой дать ей мудрость. – Или отец, который не узнал даже, что я родилась? Его душа тоже есть во мне».

Кира расправила плечи и заговорила ровным голосом. Она старалась встретиться глазами с каждой женщиной по очереди. Некоторые опускали взгляд, смотрели в землю. Это хорошо. Значит, они слабые.

– Вы знаете, что если в поселении возникает ссора, которая может привести к чьей-то гибели, мы должны пойти к Совету Хранителей, – напомнила им Кира. В ответ она услышала одобрительное бормотание. Рука Вандары все еще сжимала камень, ее плечи были напряжены – она готовилась к броску.

Кира посмотрела в глаза Вандары, но теперь она обращалась к остальным, ища их поддержки. Она давила не на сочувствие, потому что знала, что никакого сочувствия нет, а на страх.

– Помните, что если о ссоре не будет сообщено Совету и если будет смерть…

Она расслышала шепот: «Если будет смерть…» Одна женщина повторяла за ней неуверенным тревожным голосом.

Кира подождала. Она стояла, выпрямившись как только могла.

Наконец, одна из женщин закончила строчку правила: «…тот, кто причинил смерть, должен умереть».

– Да, тот, кто причинил смерть, должен умереть.

Эту фразу повторили и другие голоса. Постепенно женщины опустили камни. Каждая решила, что не хочет быть той, кто причинил смерть. Кира начала немного успокаиваться. Она ждала. Она наблюдала.

Наконец, камень остался только в руке Вандары. Пристально глядя Кире в глаза, Вандара пугала ее, замахивалась, словно собиралась бросить камень. Но в конце концов она тоже кинула свое оружие на землю, хотя и в сторону Киры.

– Тогда я отведу ее в Совет, – объявила она женщинам. – Я хочу стать ее обвинителем. И пусть уже они ее выгоняют.

Она хрипло засмеялась.

– Нечего нам тратить свою жизнь на то, чтобы избавиться от нее. К завтрашнему закату эта земля будет наша, а она уйдет. Чтобы дожидаться тварей на Поле.