В поисках русской мечты - [7]

Здесь же, на Псковщине, на печальной станции Дно завершилась Романовская империя. Преданный своими генералами, царедворцами, государь написал своё отречение, и отсюда, с Псковщины, он начал свой путь в расстрельный Ипатьевский дом. И из села Михайловского, со станции Дно, мы взяли земли и снесли их в свой каменный холм.

Красное государство неоднократно прикоснулось ко Псковщине своими огненными перстами. На берегу реки Черёхи, покрытые травяным дёрном, по сей день сохранились бугры и рытвины в том месте, где стояла орудийная батарея красного артиллерийского расчёта. Отсюда 23 февраля 1918 года красные артиллеристы выпустили снаряд по немецкому бронепоезду, который наступал на Псков. И кайзеровский бронепоезд повернул вспять, пустился в бегство, сопровождаемый пальбой артиллеристов. Этот день стал днём рождения Красной Армии, советским военным праздником, который сегодня празднуется нами как День защитника Отечества. На Псковщине в очередной раз свершилось чудо: малая горстка воинов отогнала могущественного врага.

В псковских лесах, у исчезнувшей деревеньки Чернушки, следов которой теперь и не найдёшь среди березняков и осинников, одиноко высится памятник Александру Матросову. Его бронзовая вознесённая высоко голова словно смотрит на нас из небес. Здесь был дот фашистских пулемётчиков, остановивших атаку советских войск. Сюда, к этому месту, бежал Александр Матросов, накрыл своей грудью гнездо вражеского пулемёта. Отсюда его душа вознеслась к небесам. Теперь его лик смотрит на нас из-под белой тучи. Герои великой войны, где добро одержало победу над злом, свет остановил нашествие тьмы, где духи рая остановили чёрные духи ада, — все эти герои, кто сражался и погиб за Отечество, будут наречены святыми. И сейчас, когда смотришь на бронзовое лицо солдата, вознесённое ввысь, кажется, что вокруг него золотится и светится нимб.

Новое время, когда рождалось нынешнее государство Российское, отмечено на Псковщине подвигом 6-й воздушно-десантной роты, которая отсюда, с берегов Черёхи, из расположения Псковской воздушно-десантной дивизии отправилась на чеченскую войну и там легла костьми вся, останавливая наступление превосходящего врага. Казалось бы, девяностые годы — время великого неверия и уныния, разгул низменных страстей, погоня за золотым тельцом. Но и в это время живущие в душе русского человека таинственные вечные коды подвигли солдат и офицеров героической роты на подвиг во имя государства Российского. Этот подвиг запечатлён в удивительном памятнике, созданном воображением десантников. Огромный парашют, накрывающий своим куполом пламя горящих свечей. И на куполе — росписи всех погибших десантников, снятые с архивных документов. Да разве этот парашютный купол, погибшие русские воины отличаются чем-либо от той Изборской башни, где принимал свой последний смертный бой древний русский гарнизон?

Сменяются поколения, сменяются правители, сменяется оружие — не меняются живущие в душе русского человека коды, которые говорят ему: русское государство свято, русское государство — твой дом; здесь, в России, родились и похоронены твои предки, здесь будешь похоронен и ты, здесь родятся твои потомки, которые, как и ты, будут читать Пушкина, поклоняться храмам, строить города, превозмогая все напасти и трудности, заслоняя собой свою любимую Родину. Мы взяли землю у купола и из расположения Псковской воздушно-десантной дивизии, которая и сегодня незыблемо стоит на западных рубежах Отчизны. Россия сберегается великими трудами, воинскими подвигами, монашескими молитвами и всыпали в наш холм.

На Псковщине в наше недавнее время подвизались два дивных старца, снискавшие себе известность великих молитвенников за Россию. Старец Иоанн Крестьянкин до последних дней жил в крохотной келье в Псково-Печерском монастыре, и здесь же, в псковских пещерах, он похоронен в подземной церкви. К нему при жизни стекались все страждущие и обременённые, и он утешал их. К нему приезжал президент Путин, и они целый час о чём-то говорили в крохотной келье. Теперь архимандрит Иоанн Крестьянкин молится за Россию, как молится за неё и его друг, отец Николай Гурьянов, долгие годы живший среди Псковского озера на острове Залит.

Псковское озеро — великолепное и загадочное. Каждый день у него свой цвет, свой лик, своё дыхание. Оно то голубое, то розовое, то нежно-зелёное, то гневно-чёрное. По преданию, лихие люди выкрали в Спасо-Елеазаровском монастыре чудотворную икону, везли её в лодке через озеро. Но налетела буря, похитители погибли, а икона ушла на озёрное дно. И теперь оттуда она посылает свои волшебные светы.

На острове на могиле Николая Гурьянова — целомудренные белые лилии. В крохотной келье трудно повернуться человеку. В малой избушке, где обитал нищенствующий старец, висит его икона, его бедная ряса. И сюда из самых дальних концов Руси стекаются люди. Старец Николай утешит всякого, научит и образумит. И отсюда, с острова, мы взяли горсть земли и снесли её в холм.

И когда земля из всех пяти империй, из всех пяти русских держав, сменявших друг друга — Киевско-Новгородской, Московской, Романовской, красной, сталинской, и нынешней, пятой империи — была всыпана в холм, владыка Евсевий, архиепископ Псковский и Великолукский, освятил этот холм и воздвигнутый на нём крест. На освящение сошлись и съехались тысячи людей: из Пскова, из деревень, из районных городков. Окружили холм своим многолюдьем, слушали песнопения, гром салюта, речи государственных мужей. Казалось, все земли, что были вброшены в холм, ожили, засверкали, засветились, словно топливо, вброшенное в реактор. Холм задышал, засиял, стал прозрачным, как стекло, из него полились потоки могучих энергий. И люди, собравшиеся вокруг холма, посветлели лицами, обнимали друг друга, ликовали, славили Родину.