В поисках роста: Приключения и злоключения экономистов в тропиках - [110]
В 1949 г. производители какао получали 89 % от мировой цены [3]. К 1983 г. они получали всего 6 %. В 1955 г. экспорт какао составлял 19 % ВВП; к 1983 г. он составил только 3 % ВВП [4]. История с ганским какао — классический пример убийства курицы, которая несет золотые яйца. Он подтверждает связь между двумя обстоятельствами. Одно заключается в том, что группы, представляющие различные интересы, стремятся получить доход от какого-то товара (например, какао). Второе — осуществляемая при этом в стране политика становится пагубной для роста. В частности, она приводит к завышению обменного курса, что отражается в наличии высокой премии черного рынка [5].
Трудно поверить, но было время, когда экономисты, анализируя ситуацию в тропических странах, вообще не учитывали характер проводимой политики. Они игнорировали роль политики, даже когда положение с ростом становилось катастрофическим, как это было в той же Гане.
Возвращаясь в прошлое с помощью машины времени в виде материалов Национального бюро экономических исследований за 1970-е гг., мы обнаруживаем такие труды, как анализ торговых ограничений в Гане, предпринятый в 1974-м [6]. Эта работа вообще не упоминает политику, рекомендуя ганским лидерам разные стратегии, причем так, будто правители страны — благодетельные философы-цари платоновского государства. Нигде в этой работе мы не встретим намека на то, что Ганой управляют коррумпированные военные и политика страны трещит по швам этнических различий. Нигде мы не найдем и намека на то, что торговые ограничения в Гане были предлогом для воровства в виде купли-продажи лицензий на импорт, лицензий, которые иногда выдавали подружкам военных боссов.
Лишь позднее мы, экономисты, поняли, что чиновники — тоже люди. Как и другие люди, они реагируют на стимулы. Если у правительственных лидеров возникают стимулы следовать политике, поддерживающей рост, они будут ей следовать. Если не возникают — не будут.
Только признав, что правительственные лидеры должны, как и все прочие люди, реагировать на стимулы, мы можем задать себе трудный вопрос. Если поддержание высокой инфляции, высокого дефицита бюджета, высокой премии черного рынка и отрицательных реальных процентных ставок так губительно для роста, почему хоть у какого-то правительства существует стимул проводить такую политику? В этой главе мы рассматриваем вопрос о том, почему политики иногда сталкиваются с извращенными стимулами, убивающими рост.
Обычный ответ на вопрос о том, почему политики губят рост, состоит в том, что за время своего пребывания на посту они просто нагло обворовывают народ. Высокая инфляция и высокий дефицит бюджета могут быть следствием расходов государственных чиновников — расходов, которые оседают на их банковских счетах. Высокая премия черного рынка и отрицательные реальные процентные ставки, безусловно, увеличивают вероятность коррупции. Лидер получает иностранную валюту по официальному курсу и перепродает ее по курсу черного рынка. Он финансирует свои покупки иностранной валюты, используя займы по отрицательной реальной процентной ставке и вкладывает деньги в иностранные активы с положительной реальной процентной ставкой.
Не исключено, что такая политика и является питательной средой для коррупции. И все-таки это не полностью объясняет нам, почему власти выбирают пагубную для роста политику. Ведь чем выше средние доходы в экономике, тем больше у политиков возможностей для взяточничества. У богатой экономики украсть можно гораздо больше, чем у бедной. Поэтому использование убивающей рост политики для воровства ударяет по самим же политикам. Даже политики-воры хотят, чтобы их экономика росла быстрее и они могли бы воровать больше. Так что если политики — это тоже люди, реагирующие на стимулы, почему они выбирают политику, уничтожающую рост?
Рассуждая так, мы упускаем из виду важную вещь. Правительство — это не единый всеведущий деятель. Это коалиция политиков, представляющих разные фракции. Именно эта множественность приводит к выбору губительной для роста политики.
Попробуйте провести следующую аналогию. Представьте месторождение нефти, которое проходит через границы моих владений и ваших. Закон указывает, что тот, кто владеет землей, скрывающей нефтеносные недра, может добывать эту нефть. Так что право добывать нефть из этого месторождения принадлежит нам обоим. Известно, что чем быстрее выкачивается нефть из месторождения, тем ниже будет его общая отдача. Так что, будем мы с вами воздерживаться от быстрой выкачки нефти, чтобы подольше сохранить потенциал месторождения? Конечно нет. Каждый из нас постарается выкачать из земли как можно больше, прежде чем сосед наложит на нефть свою лапу. В итоге месторождение будет давать меньше нефти, потому что мы выкачиваем ее так быстро. Мудрецы, пока мы стремительно расходуем невозобновляемый ресурс, станут философствовать о нашей саморазрушительной жадности. Но мы действуем совершенно рационально. Для определения такой ситуации существует даже особый термин — «трагедия общих ресурсов».
