В поисках красного - [40]

— Не мешай. Я приняла добрую сотню родов. Неужели я не помогу рождению собственной внучки?

— Вы видите, у Вас не получается. Я принимала Джиту и уж ее ребенка и подавно приму. Просто, — Хилда кивнула в сторону запрокинувшей голову и тяжело дышавшей роженицы, — у Вашей дочери слишком узкие бедра.

— Ты никого не принимала пустомеля, а просто стояла четырнадцатилетней дурехой с тазом теплой воды. И еще путалась у сестры Амелии под ногами — Клеменция сердито отмахнулась. — Не слушай ее родная, у тебя замечательные бедра. Ты тужься, тужься.

Хилда обиженно отвернулась, но попыток отодвинуть Матриараха не оставила. В результате вместо родовспоможения женщины начали энергично отпихивать друг друга от кровати.

— Не мешай Хилда, — слышалось сквозь глухие толчки и частое пыхтение. — Угораздило же тетку на старости лет выйди замуж за фиолетового.

Между тем, из голоса Хилды исчезли последние нотки почтения. — Ты сестрица не так и не там давишь. Нужно левее. И не трогай мою мать, она в любом случае была счастливее твоего мужа.

— И чем же? — взвилась Матриарх. — И вообще, не смей мне не тыкать. Я тебе в матери гожусь.

— Если уже совсем по справедливости, ты мне сестрица в бабушки годишься, — в голосе Хилды слышалась непередаваемая смесь язвительности и почтения.

— Мерзавка. Если бы не Джита, поганой метлой выгнала бы тебя отсюда.

— Остановитесь! Ну, хоть на время прекратите эти семейные склоки, — роженица привстала, но тут же упала навзничь и вновь громко, тягуче заголосила. — Ууууу. Где сьер Арно?

— Стоит за дверью, — Хилда сердито смахнула с потного лица непослушную прядь медно-красных волос. — Нечего ему здесь делать. Пусть лучше охраняет.

Она замолчала, однако вскоре вновь начали привычно перепираться с сестрой. Взаимные упреки прекратились лишь тогда, когда очередной, протяжный стон, внезапно был прерван тонким, пронзительным визгом.

— Девочка. Какая красивая, — Матриарх не скрывала слез. — И глазки зеленые. — Она растроганно посмотрела на дочь. — Приложи ее к груди. Да, да. Вот так. Пусть у мамы на груди полежит, а потом покажем всем мою внученьку. А ты боялась, что что-то пойдет не так. Слава Триединым, победила твоя кровь. — Она испуганно закашляла и покоившись на Хилду тут же зачастила: — Все ждут этого ребенка. Даже кронпринцесса, хотела приехать, а ты знаешь, что в ее положении лучше сидеть дома. — Клеменция счастливо, хотя и сквозь слезы улыбалась.

— Что-то я ни какой зелени в ее глазах не вижу. — Хилда заглянула через плечо новоиспеченной бабушки. — По-моему, они у нее голубые или даже, — она задумчиво рассматривала новорожденную, — какие-то серые.

— Тебя вообще не спрашивают, — Матриарх плечом оттолкнула кузину. — Принеси воду и пеленки. Нужно привести ребенка в порядок. — Она довольно потирала руки. — Нашу красотулю просто необходимо помыть перед ее первыми смотринами. — Она протянула руку к крошечному тельцу и ласково коснулась его. — Ути-ути-ути.

— Мама, всё закончилось? — женщина прижимала к груди звонко плачущего младенца. — А почему у меня все еще тянет и болит?

— Ничего милая. Легче поле вспахать, чем ребенка родить. Все у тебя там и должно болеть. Мы сейчас с Хилдой тебя подлечим. А то, что тянет — не страшно. Это послед. Он скоро выйдет.

Однако роженица неожиданно откинулась назад и снова громко закричала.

— Что ты родная? — Матриарх быстро нагнулась и погладила ладонью мокрую от слез щеку. — Что случилась?

Женщина утробно выдохнула, — Не знаю, внизу все еще очень больно, — и снова оглушительно заголосила, — Ууууу.

Хилда протиснулась мимо растерянной Клименции и, сунув ей в руки таз с водой, наклонилась над роженицей. — Кажется, дорогая сестрица ты повторно станешь бабушкой.

— Что? — Матриарх подскочила на месте.

— Что, что. Бери первого ребенка на руки, а я приму второго.

— Какого второго? — Матриарх продолжала растерянно стоять, сжимая в руках большой медный таз.

— Второго ребенка, — Хилда выругалась сквозь зубы. — О Триединые, ты, конечно, всегда соображала медленно, но сейчас это переходит уже всякие границы.

Матриарх послушно потянула руки за малышкой, которая вслед за матерью начала истошно вопить. — У потомков Средней не рождаются двойни, у них и двое детей появляется крайне редко.

— Знаю, знаю. Но всё, когда-то происходит впервые, — Хилда деловито ополаскивала в тазу руки. — Лучше займись ребенком, а я присмотрю за Джитой.

От прежней уверенности Матриарха не осталось и следа. Она еще крепче прижала к себе орущую внучку и испуганно глядела на выгибавшуюся от новых схваток дочь.

Хилда склонилась над стонущей женщиной и, проводя мягкими движениями по ее паху, приговаривала: — Давай девочка. Еще немного. В первый раз всегда тяжко. А второй, он завсегда полегче бывает. — Однако разметавшаяся на высоких подушках роженица её не слушала, а лишь низко и тяжело мычала, зажимая зубами внутреннюю сторону ладони.

— Сейчас, сейчас, — ласково ворковала сестра Хилда. — Вот она голубушка, показалась уже. Головка то у нас черненькая. Волосатая. — Она негромко рассмеялась. — Одна сестричка светленькая, другая темненькая. — Женщина в ответ лишь отчаянно взвыла от боли. — Что же это у нас? Плечики застряли. А ну поднимай ноги. Поднимай ноги тебе говорю! — Роженица послушно согнула бедра к животу. — Вот и славно. Так. Еще. — Сестра рывком стряхнула пот со лба и, обернувшись к Матриарху, прошептала: Вот и всё Ваше Милосердие. Со второй внучкой Вас.