В поисках Дильмуна - [133]
В I в. до н. э. на Аравийский полуостров проникают римляне «Об их знакомстве с этим районом свидетельствуют… наименования, которые они дали различным частям Аравии и которые точно отражали их географические характеристики. Всю Аравию южнее широты г. Акабы они называли Arabia Felix («Счастливая Аравия»), Сирийскую пустыню и часть Большого Нефуда — Arabia Deserta («Пустынная Аравия») и северо-западную часть — Arabia Petraea («Каменистая Аравия»)[66].
В конце XIX и в XX в., по мере прочтения клинописных текстов Месопотамии, выявились еще более ранние пласты местной истории. Начиная с III тысячелетия до н. э. и вплоть до нововавилонского времени (I тысячелетие до н. э.) шумеры, ассирийцы, вавилоняне неоднократно упоминали в своих документах о какой-то богатой и цветущей стране Дильмун (Тильмун) — «стране жизни» и бессмертия, лежавшей далеко на юге, за «горькой водой», «на восходе солнца». Однако туманные сведения древних авторов требовали уточнения и проверки. Где именно находился этот легендарный Дильмун? В Иране? На востоке Аравии?
Правда, еще в 1946 г. американский историк П. Корнуолл на основе тщательного анализа всех имевшихся в его распоряжении письменных источников пришел к выводу о том, что древний Дильмун следует отождествлять с современным островом Бахрейн [67]. Окончательно доказать его правоту могли только археологические раскопки на Бахрейне и на прилегающих к нему участках аравийского побережья. Но до недавнего времени этот район в силу климатических, религиозных и политических причин был наглухо закрыт для археологов.
Ситуация заметно изменилась лишь в конце 50-х годов, когда в песках Аравийского полуострова и особенно на его восточном побережье были обнаружены богатейшие запасы нефти и газа. За считанные годы местные арабские государства совершили стремительный скачок из средневекового прозябания в электронно-атомный век, широко распахнув двери своих владений для влияния внешнего мира. И только тогда вслед за ажурными сплетениями нефтяных вышек и трубопроводов в пески Аравии пришли археологи.
За каких-нибудь полтора десятка лет сравнительно небольшая археологическая экспедиция из Дании сделала здесь почти невероятные открытия. На востоке Аравии, от Кувейта на севере до Омана на юге, она обнаружила и раскопала поселения и могильники совершенно неизвестной до этого самобытной и древней цивилизации III тысячелетия до н. э. — «Культуры Барбар». Центром ее был, вероятно, остров Бахрейн. Дж. Бибби убедительно «связал» эту вновь открытую цивилизацию с легендарной страной Дильмун, упоминаемой в шумерских и ассирийских клинописных текстах. Полученные в ходе раскопок многочисленные находки — стеатитовые печати, бусы, изделия из меди и слоновой кости — свидетельствуют о том, что в III–II тысячелетиях до н. э. Бахрейн-Дильмун играл важную посредническую роль в оживленной морской торговле между древними цивилизациями Месопотамии, Ирана, Индии и Египта.
Большой интерес представляют для науки и другие открытия экспедиции Дж. Бибби: исследование эллинистических памятников у побережья Персидского залива — острова Икарос (Файлака) и города Таджа; а также неожиданная находка поселений раннеземледельческой Убейдской культуры (V тысячелетие до н. э.) и палеолитических каменных орудий на Востоке Аравии.
Таким образом, датским археологам за сравнительно небольшой срок, с 1963 по 1968 г., и при сравнительно скромных материальных и людских ресурсах удалось практически заново воссоздать значительный отрезок древней истории этого обширного региона: от конца палеолита до средневековья. Книга Дж. Бибби «В поисках Дильмуна», естественно, рассказывает лишь о наиболее интересных моментах в жизни экспедиции, связанных с самыми выдающимися находками и открытиями. Поскольку эта проблема почти не освещалась до сих пор даже в специальной археологической литературе, то для читателя она представляет бесспорно большой научный интерес.
Вместе с тем на некоторых вопросах, затронутых в книге Дж. Бибби, следует остановиться особо. Прежде всего это касается природно-климатических изменений в районе Персидского залива. На мой взгляд, автор слишком однозначно подходит к этой сложной и далеко еще не решенной проблеме, постулируя серьезное сокращение количества осадков и значительные изменения берегового рельефа на аравийской стороне залива за последние 5000 лет. Правда, он не разделяет, как многие археологи, мнения о том, что в глубокой древности (по крайней мере до III тысячелетия до н. э.) воды Персидского залива заходили на севере гораздо дальше, чем сейчас. По рассуждениям этих ученых, быстрый рост дельты Тигра и Евфрата за счет осадочных пород отодвинул впоследствии береговую линию от портовых городов Ура, Лагаша и Эриду, стоявших когда-то, согласно шумерским клинописным текстам, на самом берегу моря, почти на 160 километров южнее[68]. Речь идет прежде всего о четырех глиняных конусах с надписями правителя Ур-Намму, найденных в Дикдиккахе
