В поисках деревянного слона. Облики Парижа - [10]

Но в дни Робеспьера социальный состав населения тюрьмы изменился. Если еще в 1790-91 годах в первый период революции в огромном зале пара десятков воров играли в пятнашки или в чехарду, как пишет современник, то в 1793-м тут было помещено более тысячи человек. Рядом, в Зале стражей, находились дамы. Достаточно было в те дни просто принадлежать к аристократии, чтобы двери Консьержери распахнулись перед вами. Но отсюда уже не выходили, а только выезжали на огромной скрипучей фуре, которая везла по мостам и набережным под улюлюканье черни к тому месту, где в тот день стояла гильотина. Площадей и любопытных в Париже было много, а гильотина — одна, и её регулярно перевозили с места на место.

Список из 2780 имен обезглавленных можно увидеть на стене музея Консьержери в помещении трибунала. Вице-президент Революционного трибунала Коффиналь, бессменный судья и он же зачастую прокурор в одних и тех же "процессах", лично отправил на гильотину две тысячи из этих 2780 человек. Но кроме гильотинированных погибло прямо в тюрьме несколько десятков человек, когда в сентябре 1792 г. во внутренний двор ворвалась подогретая якобинцами толпа. Ворвавшиеся вытаскивали первых попавшихся узников, чтобы тут же их повесить. Стража, естественно, на помощь "врагам народа" не спешила.

Перед тем как взойти на фуру, узники, особенно женщины, обязаны были пройти через Туалетный Зал. Последний "туалет" был просто обыском, при котором отбирались все, не отнятые во время предыдущих обысков, драгоценности ("достояние Республики"), затем женщинам стригли волосы и отбирали одежду ("достояние господина палача, согласно решению революционного Трибунала"), давая взамен холщовые балахоны. Так что Робеспьер и его товарищи уже изобрели то, что стало позором середины ХХ века. Только масштабы ещё были не те…

Эту процедуру последнего туалета прошла и королева…

ОБРАТНАЯ ПРИЧИННОСТЬ

У круглой башни

Консьержери

В воде расквашены

Фонари.

Антуанетта глядит в окно.

Парижа нету:

В воде черно.

Тиха стихия без "высших мер":

Листы сухие, да хрип химер.

То факел бьётся,

то ночь слепа…

Потом ворвётся в тюрьму толпа —

Ворота — грудью в булыжный двор:

Веревки — судьи,

нож — прокурор!

Жесток и жуток Париж в ночи,

И проституток ждут палачи…

Годна в кассандры любая сводня:

Причины — завтра,

башку — сегодня.

Обратным шагом наш мир творится:

Из книг — бумагу,

Из фильмов — лица,

А из Адама наделать глины

Готовы яма и гильотина.

Суд? Это завтра.

А нынче — крак!

Причины? Завтра,

А нынче — так:

Судьба готова,

Привычный ход

Сквозь Гумилёва

К Шенье ведёт…

Ведь жизнь — козявка,

И C' est exact:

Причины завтра,

сегодня — факт.

На Гревской площади

Бьет барабан,

Чернеют лошади

И шарабан.

Жесток и жуток, Париж — ничей:

Ни проституток, ни палачей…

А на бульваре висят вдвоём

Две жалких твари: Ночь и Вийон…

Кстати, камера, в которой держали Марию Антуанетту, приняла год спустя другого узника. По странной случайности им оказался сам Робеспьер, которого кинули туда раненным после переворота 9 термидора. И тем же путём на ту же гильотину вывезла его скрипучая фура из железных ворот Консьержери. При выходе из камеры бывший диктатор разбил себе лоб о притолоку двери: он забыл, что это по его же приказу притолока была специально сделана ниже роста высокой Марии-Антуанетты, "чтобы заставить гордую австриячку кланяться всякий раз при входе и выходе", как писал Робеспьер в своем декрете.

Эта, первая во Франции, государственная тюрьма была ликвидирована только в начале Первой мировой войны.

Дворец Юстиции (Palais de Justice)

Здание Консьержери слито в один ансамбль с огромным, торжественным и довольно неуклюжим Дворцом Юстиции.

На углу набережной и Дворцового бульвара расположена квадратная Башня Часов. От нее получила своё название и Набережная Часов. Сорокаметровая башня, построенная в XIV веке, была украшена аллегорическими скульптурами Справедливости, Правосудия и прочих добродетелей, поставленными незадолго до Варфоломеевской ночи. В 1851 году башня была капитально отреставрирована.

Собственно Дворец Юстиции находится южнее и западнее башни Бонбек. Один фасад его, построенный Виоле ле Дюком в середине XIX в., выходит на площадь Дофин, а другой, главный — на Дворцовый бульвар, пересекающий Ситэ и соединяющий — через два моста — бульвар Сен-Мишель с площадью Шатле.

Главный фасад выполнил в конце XVIII века архитектор Антуан, один из законодателей архитектурных вкусов эпохи классицизма (стиль Людовика XVI). От бульвара дворец отделяет кованая решетка — одна из лучших, сделанных в то время. В правой стороне двора — величественная лестница Людовика XVI, по которой можно попасть в Купеческую Галерею и в Зал Пропадающих шагов — центральное помещение Дворца.

Сожжённый коммунарами в 1871 г., этот зал был восстановлен архитектором Дюком в том виде, какой имел он в XVII в. Прямо из-под аркад Зала можно пройти в Золотую комнату, которая считается спальней Св. Людовика и находится в самой старой части Дворца, относящейся, строго говоря, к Консьержери. Именно в этой Золотой комнате располагался в 1793 году революционный трибунал, выносивший смертные (и никакие иные) приговоры.