В поисках Человека - [156]

Однако противник тоже размышлял. Они попытались одержать быструю победу, надеясь сперва на эффект неожиданности, а потом на свою превосходящую силу. Следующий раунд пройдет по-другому. Потом будут и другие. Пока последний людопес не покинет сцену под слепым взглядом солнца этого потерянного мира.

* * *

Отсмеявшись, Береника холодно посмотрела на Плавтину. Но теперь в ее спокойном взгляде не осталось и следа печали. Прищуренные глаза блестели новым, диким светом. Она никогда не отступит перед таким жалким соперником. Тем более когда она близко к цели и двери ее тюрьмы открыты, достаточно сказать слово, чтобы Отон помог ей проторить путь – если нужно, используя силу. Автомат стоял у нее за спиной с отсутствующим видом, как послушный механизм. Должно быть, его сильно ранило то, что цель поиска его отвергла.

И, удивив ее саму, Плавтину захлестнула волна гнева, сильной и безнадежной досады, иррационального и абсолютного разочарования. Ее чувства к Отону, желание освободиться от Береники – все смешалось в одно. Бешенство, скрутившее ей живот, было направлено против одного: умственного рабства, на которое люди обрекли автоматы. Она обладала достаточной свободой, чтобы его увидеть, но недостаточно, чтобы освободиться. Но на сей раз Плавтина сразится со своей némésis. Она подняла голову с вызовом, который не ускользнул от Береники:

– Смотрите-ка, как вы распетушились, – жестко произнесла женщина. – Но у меня нет времени на ваши глупости.

– У вас – без сомнения, нет. А вот их позиция, – сказала она, кивая на двух Интеллектов, – возможно, изменится, когда они поймут.

На долю секунды Береника, казалось, заволновалась, губы сжались в беспокойную линию, но это длилось лишь мгновение, не дольше – к ней тут же вернулась уверенность. Но для Плавтины этого было достаточно.

– Я все поняла, когда вы предпочли меня Отону. Я немного стою, еще меньше, чем в те времена, когда меня создали. А вот Отон, напротив, могучий полководец. Ему неведомы угрызения совести. Он умрет за вас, не думая…

– Вы себя недооцениваете.

– …А вы все-таки предпочли меня.

– Может, я просто проявила сентиментальность к давней служанке. Мне незачем объяснять свои приказы.

– Вот только, согласно Узам, эти приказы могут сказаться на Человеке, – ответила Плавтина. – Вот что я думаю: моя единственная настоящая ценность – мои способности в инженерии экосистем. Вы знаете о моем даре и уже его использовали, чтобы извратить исследовательский процесс в Схоле в своих целях. Я не умею ничего другого, только распознавать схемы регуляции биологических систем и определять конкретный момент, когда вмешательство даст адекватные результаты. Это ценный дар. Недавно он несколько раз спас мне жизнь. А потом я поняла, что если и нужна вам, то потому, что эта способность входит в ваши планы – они от нее зависят.

– На самом деле вы переоцениваете свою нужность, Плавтина.

Береника сказала это легкомысленным тоном, но сама напружинилась. Она собиралась что-то сделать – возможно, пуститься бежать или ударить. Плавтина сглотнула и проговорила пересохшим от волнения голосом:

– И, кстати, отчего вы согласились быть запертой так долго, раз уже победили?

Береника резко оборвала ее:

– Я вам сказала…

– Вот только не нужно ссылаться на Виния. Он ничего не может вам сделать – по меньшей мере прямо. А в союз с варварами он вступил недавно. Нет, правда такова: вы создали сложную экосистему и должны были дождаться, пока она разовьется, чтобы ваша схема принесла плоды. Теперь вам нужно ее контролировать – и тут мне следует вступить в игру. Ваши планы не закончились со смертью остальных людей, иначе ваше поведение не имело бы смысла.

– Что вы понимаете, жалкая маленькая…

Тут раздался голос Ахинуса – ясный и юный, и в то же время такой властный, что остальные, услышав его, замерли на месте:

– Дайте ей закончить. Вы знаете, что мы ничего не можем вам сделать. Вы должны хотя бы рассказать нам правду.

– Ничего я вам не должна, – выплюнула женщина.

Однако она замолчала, будто воля вдруг покинула ее. Плавтина поняла, что, как и она сама, и Отон, и Ахинус, Береника подошла к точке, где тоже была бессильна. Ничего, что она может сделать, не поможет ей изменить ход вещей. С другой стороны, у Плавтины не было большого пространства для маневра. Четыре беспомощных марионетки в ожидании развязки, которая, как оказалось, еще не написана.

В эту секунду она подумала оставить затею. Ощутила в руке кинжал, рукоятку которого все это время сжимала, представила себе движение, которое успеет сделать, чтобы освободиться. Один порез, и она умрет. Это лучше, чем выполнять волю сумасшедшей. Но нужно было, чтобы правда, пусть она и бесполезна, прозвучала хотя бы раз.

– Я расскажу вам, – продолжила Плавтина, – о подлинной цели Гекатомбы. Задачей тех нанотехнологических стаек, которые вы распространили с помощью автоматов, на самом деле было не убийство.

– Да вы бредите, – отозвалась Береника. – Это смешно. Вы же видели, как они умирали.

– Я этого не отрицаю, – продолжила Плавтина быстро, пока у нее хватало сил говорить о том жутком времени. – Я видела обугленные тела. Но меня смутила одна деталь, о которой я вспомнила вскоре после того, как вернулась к жизни. Уровень энергии при самовоспламенении был больше, чем в моих прогностических моделях. Я поделилась этим с Винием, вашим тогдашним союзником, и он сказал, что это неважно. Но теперь у меня нет сомнений. У ваших наномашин была другая цель, этим и объяснялось необъяснимо высокое число калорий. Мы этого не поняли, поскольку наше восприятие, а потом и воспоминания были травмированы гибелью хозяев.