Сюа нашла Палетика и Веду в огороде, прыгая через грядки, они, смеясь, подшучивали друг над другом:
— Ты бы еще прошлогодний куст взяла, книгоедка, — кричал мальчик.
— Да, что ты понимаешь, мастер каш, не спорь со знающей, — отвечала девушка, разглядывая какой-то кустик.
— Ой, держите меня, знающая! А вот это как называется, и он выдернул какую-то травку.
Девушка вытянула шею, взяла растение и с интересом стала вертеть его в руках, потом неуверенно спросила: — Петрень?
— Ой, не могу, петрень от сорняка отличить не может, да кто тебя после этого в жёны — то возьмет, разве я! За твоей спиной всю жизнь стоять буду, следить, чтобы чего не перепутала…
Девушка перескочила грядку и погналась за парнем, размахивая несчастным растением.
— Веста, — окликнула Верховная жрица Веду, — подойди сюда! Палетик, и ты тоже. Вы что, как оглашенные носитесь? Дорогуша, ты не забыла про свой статус?
— Ну, что ты, Верховная, она его как дитя под сердцем носит, — вклинился мальчик.
— Ты придержи язык, не нравится мне, как ты с вестой Раджана разговариваешь, вот лишу тебя права помогать ей, имею право…
Мальчик потупился и замолчал. Веда гневно сверкнула глазами, но опустила их, и смиренным голосом сказала:
— Нет, Верховная, прошу тебя не лишай меня этого помощника! Слишком много мы уже сделали. Без него мне не справится. А за его слова резкие меня накажи, он тут не причем, я первая начала над ним издеваться, назвала его неумейкой, криворуким и пустоголовым…
Мальчик засопел, залился краской, но промолчал.
— Ну, что ж, — пряча улыбку, протянула Сюа, — тебе минус заношу. Оскорблять людей не позволительно никому. Проси прощение у Палетика, и протяни руку для примирения.
Девушка лукаво посмотрела на поваренка и протянула ладонь: — Мир?
— Мир, — проворчал мальчик, пожимая руку, — а теперь прости нас, Верховная, у нас еще много дел, нам травы собирать надо. — И мотнув головой, приглашая девушка за собой, пошёл в сторону грядок.
Сюа не торопилась уйти, отойдя на несколько шагов, она остановилась за кустом.
— Ты зачем вину на себя взяла, головой думать надо! Мне все равно ничего не сделали бы, все знают, что мой язык на привязи удержать невозможно, а ты вон, минус схлопотала, — яростно затараторил поваренок.
— Я не хочу, чтобы вместо тебя мне какую-нибудь шпионистую девицу подсунули, — весело оправдывалась веста. — А потом, я не могла лишить себя удовольствия, убедится, что есть люди, перед которыми ты как осенний лист дрожишь…
— Я!!! Да, как ты…. Я никого не боюсь… Я за тебя испугался, — лицо Палетика стало пунцовым, он смотрел на Веду с такой яростью, что еще немного и броситься на нее с кулаками.
— Дурак, а я за тебя, — прошептала Веда.
Поваренок шумно выдохнул воздух: — И принесла же нелегкая Верховную жрицу. Все настроение испортила.
— Забудь, выброси из головы. Нам нужна сила радости, а то ничего не получиться, — попыталась успокоить его девушка.
— Откуда же теперь ее взять? В голове до сих пор шумит…
— Так все-таки я права была, что назвала тебя пустоголовым?
— Что? От кого слышу, тебе дай волю, ты своего будущего мужа одними книгами кормить будешь!
— И буду, на первое книжка о щах, на второе о пирогах, зато ничего не испорчу и все по рецептам…
— Ой, насмешила…
— Ну, что все собрали?
— Теперь все, пойдем отсюда, а то того гляди еще и Раджан встретиться!
— А что у него поваров нет в Храме, он по огороду сам ходит и еду сам себе готовит?
— Ну, веста, сейчас ты у меня все-таки получишь!
— А ты догони….
Сюа оторвала от куста сладкий плод, и задумчиво откусила. На душе было тревожно. Ну, какая из Веды веста? — думала Верховная жрица. — Дитя дитем! Ведь, задумала что-то? Зачем сама просилась участвовать в состязании? А об одном упоминании о Раджане злиться, в голосе нотки ярости и раздражения. Ой, неспроста этот постреленок сюда заявился! Интересно, Арта в курсе? Она бы мне сказала, предупредила. Хотя, когда провожала свою воспитанницу, была в сильном возбуждении, не могла скрыть недовольства. Значит, она была против этой затеи. Какой? А впрочем, что ломаю голову. Что будет — то будет!
Как-то само собой вспомнилась мать Веды. Худенькая болезненного вида женщина с задумчивым взглядом, вечно устремленном в куда-то ей одной ведомые дали. Сюа тогда только вошла в Белое братство. После гибели семьи, в душе было пусто, жить не хотелось. И только несбыточная мечта — найти все-таки таинственный Белый город поддерживала ее. Первое задание, которое она получила — найти хоть кого-нибудь из рода Белых жрецов, которые еще помнили о местонахождении города. Ведь в бумагах, дошедших до них, было написано, что знания свои они будут передавать на генетическом уровне от матери к дочери, ведь женщины более осмотрительны, да и всегда находятся под охраной мужчин. Кто же мог предположить, что так все повернется, что храки в ярости начнут просто сжигать города вместе с людьми. Сколько тогда погибло? Кто успел спрятаться, вливались в другие кланы. Нить знаний порвалась. Но у Белого братства еще теплилась надежда, что потомки, живы. Сколько она тогда прошла дорог? Сколько горя видела! Помогала, чем могла: лечила, искала пропитание, сводила и разводила кланы. И спрашивала, спрашивала, спрашивала. Но никто не видел, никто не знал.
