В поисках Атлантиды - [26]
Отсос работает безупречно, ничего не скажешь. Но из-за этого мы передвигаемся в густом тумане взвешенных частиц, что не делает наше пребывание здесь очень приятным. К тому же весенняя вода еще не достаточно согрелась (скорее наоборот), а самый глубокий слой и есть самый холодный — его температура ниже 14 °C.
Из всех живых существ, населяющих в данный момент бухту Сен-Жорж, наиболее счастливыми являются греческие археологи (ведь количество наших находок растет) и барабульки. Эти, казалось, робкие рыбки заполонили рабочую площадку. Отсос поднимает вместе с илом массу донных организмов, которыми они и лакомятся. Эти яркие создания с острыми, словно высеченными серпом головами быстро становятся излишне фамильярными. Ниспосланное судьбой и нашим земснарядом пиршество приводит их в игривое настроение. Им очень нравится, например, пока мы отдыхаем, обрушивать хрупкие стенки раскопа, вызывая обвалы на площадке. А нам приходится заново проделывать многочасовую работу.
Нарезанное ломтями время
Коллекция предметов, которые высвобождаются одновременно из осадков и плена времени, быстро растет. Самые мелкие из них попадают на плот, в фильтровальную корзину отсоса. Их тут же регистрируют и сортируют доктор Критзас и его ассистенты. Большие предметы остаются на дне до тех пор, пока их не сфотографируют, не зарисуют и не снабдят этикеткой — Первые тридцать сантиметров осадков удалены.
Следующий слой буквально нашпигован самыми разнообразными вещами. Немая история заговорила языком глины, которую давным-давно мяли неизвестные руки, придавая ей нужную форму. Люди, которые вращали на гончарных кругах эти вазы, чашки и амфоры, даже не подозревали, что через два тысячелетия и более другие люди будут собирать и изучать их творения, восхищаться изяществом форм и радоваться находкам, дающим ученым ключ к разгадке тайн истории.
Стереоскопические камеры ведут тщательный фотодневник поисковых операций на подводной рабочей площадке в бухте Сен-Жорж. Каждый квадрат сетки, заснятый на пленку под всевозможными углами, на каждом этапе раскопок как бы открывает глазу исторические срезы. Здесь прошлое «подают» кусками…
Самые драгоценные предметы извлекаются ныряльщиками с тщательной предосторожностью. В археологии не существует «самых красивых предметов». Скромный обломок горшка с надписью может оказаться намного ценнее целой, но «немой» амфоры. Именно поэтому любой найденный предмет, разбитый или целый, осторожно укладывается в корзину, которая снует между дном и поверхностью. На плоту находку измеряют, заново фотографируют и заново зарисовывают, после чего она окончательно меняет свой статус. Раньше это была утерянная вещь, теперь — исторический документ…
Многие керамические изделия украшены надписями, процарапанными на сырой глине. Доктор Критзас тщательно перерисовывает их для дальнейшего изучения или передачи другим археологам. Каждый значок на обожженной глине, каждый декоративный мотив, каждый рисунок также тщательно переносятся в тетрадь ассистентом профессора.
Парадоксально, но это факт, известный любому исследователю, — каждое открытие приносит… новую загадку. Раскладывая на плоту извлеченные из траншеи предметы, доктор Критзас внимательно слушает Бернара Делемотта, который объясняет, каким образом они были подняты с непонятно откуда взявшегося слоя гравия, образующего как бы границу между двумя эпохами.
— За редким исключением, — делает вывод археолог, — поднятая керамика относится к византийскому периоду. Более древние предметы находятся глубоко под осадками.
Раскопки, одновременно однообразные и захватывающие, продолжаются. Время от времени, чтобы «размять ноги», ныряльщики меняют короткие ласты на длинные, а «наргиле» — на старый добрый автономный скафандр и отправляются метр за метром исследовать бухту Сен-Жорж. Как и на Псире, их поражает невероятное количество строительного камня на дне.' Какой гигантский катаклизм унес их так далеко от берега?
Бернар Делемотт, Иван Джаколетто и Анри Гарсия заметили в западной части бухты остатки циклопической стены. Как случилось, что море поглотило строение таких больших размеров?
Неделя за неделей, час за часом окутанная облаками грязи траншея в отложениях бухты Сен-Жорж становится все глубже.
Машина для путешествия в глубь веков
Люди, утопающие в слое густого жидкого ила, встают на ноги, чтобы узнать, как глубоко они зарылись, и создается впечатление, что они привстали «глотнуть свежего воздуха» в слое чистой воды… Когда отсос засоряется, приходится прочищать его ершом.
На каждом следующем уровне ныряльщики повторяют одну и ту же процедуру — записывают координаты, регистрируют, фотографируют, зарисовывают… Только после этого они могут получить физическое удовольствие пощупать найденные предметы, с тысячами предосторожностей высвободить их из панциря осадков и положить в корзину. Курс — поверхность.
Амфоры, сосуды, кружки, чашки, горшки, обломки, разбитые предметы выстроились на понтоне в живописную кухонную батарею, которую доктор Критзас постепенно разбирает по эпохам и стилям.
— Чем глубже мы погружаемся, — объясняет профессор, — тем дальше уходим в историю. Наш отсос — великолепная машина для путешествия в глубь времен. Вначале почти вся керамика относилась к византийскому периоду. Теперь в основном поступает римская и египетская, и даже начинают попадаться предметы, относящиеся к классическому греческому стилю, то есть к V веку до нашей эры. Если так дело пойдет и дальше, есть надежда добраться до бронзового века, в частности до слоя, соответствующего минойской цивилизации.
