В поисках Атлантиды - [11]
Наш гость на борту «Калипсо» доктор Критзас прекрасно знает все места, где были найдены предметы из обсидиана. Ему хочется уточнить некоторые частные детали, проверить кое-ка-кие гипотезы, относящиеся к распространению этой вулканической породы в отдаленные эпохи истории, особенно в минойскую. Он просит нас обойти вокруг Милоса и провести кое-где погружения для оценки запасов морских залежей. Мы делаем это с превеликим удовольствием, тем более что нам представляется возможность обследовать прибрежные воды у небольших островов, входящих в архипелаг Киклады.
Эти подводные экскурсии интересны и по другим причинам. Милос — остаток гигантского вулкана, взорвавшегося в доисторические времена. Его магмовая камера (ее называют кальдера — от португальского слова, означающего «топка») обрушилась и была затоплена морем. Сегодня у нас нет той «сказочной фотографии» бухты Сен-Жорж на острове Дия, которая даст нам в руки ниточку, ведущую в Атлантиду. Но мне уже известно, что мы займемся исследованием кальдеры острова Тира, еще одного кикладского вулкана, который взорвался в XV веке до н. э., вызвав катастрофические приливы во всем Восточном Средиземноморье…
Работа на острове Милос не занимает много времени. Мы поднимаем якорь и отправляемся к острову Андикитира. Курс на юго-запад. Море чудесно.
Остров Андикитира, лежащий примерно на пол пути между островом Китира и северо-западной оконечностью Крита, напоминает мне о прошлом, об истории «Калипсо». Альбер Фалько, Фредерик Дюма и я уже ныряли в окрестностях этого острова в «героические времена» наших работ 1956 года. А Фредерик Дюма спускался здесь под воду даже в 1953 году. Мы обследовали место крушения одного из самых интересных судов античности, которое было обнаружено в 1900 году. Во время наших погружений в 1956 году Фредерик Дюма извлек на поверхность великолепное бронзовое рулевое весло. Но нам не удалось пробыть там столько времени, сколько хотелось бы. Сегодня я надеюсь продолжить прерванные исследования.
Единственное затруднение в том, что мы не знаем, где бросить якорь. Нам известно примерное местоположение затонувшего судна. А точное место погружения мы никак не можем определить. Как всегда, подводит память… Ни Альбер Фалько, ни Фредерик Дюма (я попросил его присоединиться к нам), ни я не в состоянии припомнить координат якорной стоянки «Калипсо» двадцатилетней давности. Мы их не записали с нужной точностью. Правда, в 1956 году не было искусственных спутников для определения местоположения в море. Только сейчас ста то возможным определить нужную точку с точностью до 10–20 метров. Что касается официальных бортовых журналов — уж в ним-то положение судна должно быть тщательно нанесено на карту, то обращение к ним вызывает лишь досаду. Крестик на мелкомасштабной карте…
Очень жаль, ведь здесь скалистое основание острова уходит в бездну почти отвесно. Андикитирское судно лежит на глубине 54 метров. Под такой толщей воды ныряльщику трудно совершать продолжительные экскурсии в поисках судна. При напряженной работе двухсот — или трехсотметровых подводных погружений с целью локализации объекта не совершают. Сначала надо найти, а затем нырять точно на «цель».
«Папаша Блиц» крутит верньеры гидролокатора бокового обзора. Нужных эхо-сигналов нет как нет.
Груз статуй и амфор
Затонувшее у острова Андикитира судно было найдено в 1900 году ловцами губок. После того как власти были поставлены в известность о находке, сразу же были организованы работы по извлечению сокровищ. Правительство выделило археологам небольшое военное судно, поэтому работы велись под более или менее эффективным контролем.
Если учесть, что, в течение всего времени раскопок (около года) стояла мерзкая погода, водолазы были неопытны, а их снаряжение для погружений и техника для удаления грунта довольно примитивны, то результаты можно считать совсем неплохими. Большую часть предметов подняли со дна в удовлетворительном состоянии.
Это был первый античный корабль, с которого удалось снять груз. О самом судне известно мало, поскольку оно покрыто илом и находится в очень плохом состоянии (однако несколько обломков корпуса все же извлекли). А вот «урожай» статуй и амфор привел искусствоведов в восторг. Естественно, были сделаны попытки установить дату кораблекрушения. Сначала поиски велись в библиотеках, где сохранились древние тексты, но в них ничего не нашли. Тогда ученые стали выдвигать предположительные даты, рассчитанные самыми разными методами. В частности, назывался 30 год до н. э., поскольку на судне был найден странный прибор, принятый вначале за астролябию (на самом деле это оказалась механическая счетная машинка, уникальная античная вещица). В 1959 году доктор Дерек де Солла Прайс заявил, что датировка произведена неверно.
Был проведен сравнительный анализ различных гипотез, и постепенно специалисты пришли к единому мнению. Затонувшее у острова Андикитира судно стали относить к началу I века до н. э. Древесина же, которая пошла на постройку судна, была заготовлена веком раньше (если верить данным радиоуглеродного анализа фрагментов корпуса).
