В поисках анаконды - [14]

Страшное дело — эти землетрясения. Они всегда происходят так внезапно, неожиданно, причем чувствуешь себя совершенно бессильным. Катастрофа 1949 года застала меня в Кито. Помню все, как если бы это происходило вчера. Я сидел за письменным столом, дописывая последнюю главу очередной книги, и настроение у меня было отличное. Вдруг я вскочил на ноги. Весь дом качался, жена испуганно кричала:

— Выходи сейчас же! Землетрясение!

Мы бросились в сад. Земля ходила под ногами, деревья гнулись, точно в шторм. Затем все так же внезапно успокоилось…

В Кито обошлось без серьезных разрушений; на нашем доме только немного потрескалась штукатурка. А в соседней провинции, Тунгурагуа, многие города и деревни подверглись страшному опустошению, сильно пострадали и дороги. На следующий день после катастрофы я отправился в Амбато и увидел потрясающее зрелище. Среди развалин лежали мертвые и раненые, кругом бродили бездомные. На лицах выживших написаны ужас, горе, отчаяние и безразличие. Но я видел также и твердую решимость, видел людей, прилагавших все усилия, чтобы помочь пострадавшим.

Из Кито в Амбато примчались автомашины с продуктами, лекарством, людьми. Были мобилизованы все самолеты в стране. Они забирали раненых и оставшихся без крова и увозили в Кито, где врачи круглые сутки работали у операционных столов. Особенно пострадали восточные части провинции. Пелилео, Патате, Пильяро — маленькие красивые городки — были почти совершенно уничтожены. В Пелилео не оставалось ни одного целого здания, только развалины, из-под которых доносились стоны и крики тысяч людей. Некому было спасать заживо погребенных, некому было помочь раненым и умирающим, схоронить погибших и отогнать стервятников и собак.

Но помощь стекалась со всех сторон. Помогали воинские части, Красный Крест, тысячи добровольцев, шла помощь из всех латиноамериканских стран, из США, даже из Швеции! Самолеты спешили в Экуадор с лекарствами, кровяной плазмой, перевязочным материалом, одеждой, палатками, продуктами, деньгами… Куда нельзя было добраться на машинах, шли пешие и конные отряды, спускались парашютисты. Постепенно — удивительно быстро — жизнь вошла в обычную колею…

В Пильяро Андраде сложил наше снаряжение у кабатчика Панчо Дуэнья, который разместил свое заведение в наскоро сколоченном деревянном сарае.

Дон Панчо был человек разговорчивый и описал нам землетрясение во всех его страшных подробностях. Сам он и его семья чудом спаслись, но потеряли почти все свое имущество.

— Когда сюда явились фоторепортеры и кинооператоры, они усиленно снимали груду развалин, бывшую моим домом, — рассказывал дон Панчо. — А снимали потому, что из всех моих вещей остался в сохранности лишь портрет Черчилля, изображавшего пальцами знак V — победы. Он висел на остатке стены. Я понял это как знак того, что не следует падать духом, взялся за работу и выстроил новый кабачок. Как только дороги привели в порядок, я заказал новый запас напитков. Кружка пива, стаканчик винца — от этого люди никогда не отказываются, особенно же в такое трудное время, так что дела мои пошли хорошо!..

— Ла В де ла Виктория! (V означает «победа») — произнес Андраде, косясь на пивные бутылки с маркой «Виктория» — лучший сорт пива, изготовляемый в Кито.

Один за другим подошли отобранные Андраде носильщики — девять человек индейцев и метисов — и начали упаковывать провиант и снаряжение в прорезиненные мешки так, чтобы получились равные по весу ноши.

Провиант состоял, помимо нескольких банок консервов, из риса, кукурузной муки и муки хаба (хаба — бобовый злак, выращиваемый индейцами), мáчики (поджаренная ячменная мука тонкого помола), огромных количеств лука, а также свиного сала, масла, сахара, соли, хлеба и других продуктов. В таких походах удобнее всего готовить только утром и вечером, а во время марша мы собирались подкрепляться пиньолем (сладкий питательный напиток, получаемый разведением в воде смеси мачики и ячменного сахара), чифле (нарезанные тонкими ломтиками и поджаренные зеленые бананы), жареной кукурузой и фритадас (кусочки свинины, поджаренные в собственном жиру). Еще мы несли с собой солидный запас рома. «Немаловажная деталь», — подчеркнул Андраде и напомнил, что один немецкий исследователь, составляя список предметов, необходимых для походов в Андах, поставил ром на первое место.

Наши запасы были рассчитаны на месяц — правда, не на двенадцать человек: по прибытии к реке Сан-Хосе, на место, которое Андраде избрал в качестве исходной точки для наших вылазок, большинство носильщиков должны были отправиться назад в Пильяро, с тем чтобы осталось не больше двух-трех пеонов. Кроме того, часть провианта предполагалось оставлять в складах по пути к реке, чтобы можно было воспользоваться им на обратном пути.

Вопрос питания — один из самых сложных для путешествующих по Льянганати. В этом краю, не считая дичи, не найдешь ничего съедобного. Правда, оленей, горных тапиров и медведей сколько угодно, также и птиц, но, объяснил нам Андраде, для успешной охоты нужно потратить столько времени, что она себя совершенно не оправдывает.