В поисках анаконды - [13]
Я начинал понимать, почему до сих пор никто не нашел клад…
В пять утра следующего дня мы явились на аэродром Кито, точно в половине шестого поднялись в воздух. С гулом пронеслись над Кито и Эль-Панесильо (возвышенность, на которой, по преданию, стоял инкский храм Солнца), поднимаясь все выше и выше в ясном утреннем воздухе. Вот на востоке показалось солнце и позолотило снежный конус Котопахи. Мы неслись на юг над лунным ландшафтом Анд, впереди вздымал на шесть с лишним тысяч метров свою белую верхушку Чимборасо, курился Сангай, силуэт которого напоминает Фудзияму, четко вырисовывались очертания могучих вершин Альтáр и Тунгурагуа. Затем мы повернули на восток и прошли над Пильяро, обратившись спиной к Амбато, в точном соответствии с указаниями Вальверде.
И вот мы над Льянганати! Тут и там под нами сверкали озера. Джордж показывал: Антеохос («Очки»), Яна Коча (Черное озеро). Оба эти озера упомянуты в дерротеро. Теперь мы летели прямиком на три вершины. Солнце уже поднялось над горизонтом, и его косые лучи придавали сказочный вид дикому краю.
Мы заложили несколько виражей над тремя пиками Джорджа, но Андраде прокричал мне на ухо, что это не то, и указал на юг. А там и в самом деле высились еще три горы, образуя правильный треугольник!
Мы кружили над Льянганати, словно высматривающий добычу кондор. Снимая через открытое окошечко фотографии — первые в мире аэрофотоснимки Льянганати, — я думал обо всех тех, кто на протяжении веков проник в этот пугающий и в то же время такой манящий край. Какая пестрая компания! Падре Лонго, Гусман, полковник Брукс, капитан Лох и многие другие кладоискатели проходили перед моим внутренним взором. В этом лабиринте внизу они пробивались вперед, метр за метром. Путь, на который у них ушли недели и месяцы тяжелейшего труда, мы одолели на серебристой гудящей птице за несколько минут…
Не успел я опомниться, как пришла пора возвращаться в Кито: ровно в восемь самолет должен был вылетать в рейс, а до этого надо было еще успеть погрузить вещи и пассажиров. Когда мы покинули пределы Льянганати, самые высокие вершины уже окутались в неизвестно откуда появившиеся облака, а с востока, со стороны влажных джунглей, медленно вползал вверх по склонам густой туман.
— Через несколько часов вся область скроется под облаками, — заметил Джордж. — А там, глядишь, не одна неделя пройдет, пока опять прояснится. Не забудь захватить с собой туда калоши и зонтик…
5
ЭКСПЕДИЦИЯ В ПУТИ…
Мы сидели с Гюставом Альгордом в кабачке в Амбато и беседовали с Кенгуру-Брауном. В это время вошел крайне озабоченный Луис Андраде.
— Чем это ты так расстроен! Садись лучше, выпей с нами! — скомандовал Кенгуру-Браун и налил ему стаканчик виски.
Кенгуру-Браун — старик-австралиец, ветеран джунглей, с которым я впервые познакомился в 1935 году на реке Напо, когда направлялся в Амазонас.[17] После того мы встречались с ним не раз. Я не сразу узнал его, увидев снова в Амбато. До тех пор он всегда ходил бритый, теперь же отрастил длинную бороду, отливавшую белым, серым, желтым и рыжим. А обзавелся он столь красочным нарядом на старости лет потому, что укус ядовитой змеи совершенно вывел из строя его правую руку. Правда, Кенгуру-Браун пытался бриться левой, но потерпел буквально кровавое фиаско. С большой неохотой покинул он свои дебри и пришел в Амбато, чтобы обратиться к врачу.
(Недавно я узнал, что Браун умер. Он жил совсем один в своем доме на берегу Напо, когда его поразила тяжелая болезнь. А тут река разлилась, превратившись в бурный, неудержимый поток, и отрезала ему путь на ту сторону, в деревню Напо.)
Но вернемся к Андраде. За несколько дней до этого он выехал из Кито с большей частью нашего снаряжения и с заданием нанять носильщиков в Пильяро, откуда мы должны были выступить на поиски клада. Но в Пильяро Андраде столкнулся с трудностями и пришел теперь доложить об этом, чтобы мы могли принять необходимые меры и предотвратить задержку.
Оказалось, что какой-то полицейский в Пильяро потребовал от Андраде удостоверения личности и письменного разрешения властей на экспедицию в Льянганати. Андраде ответил, что это требование нелепо — никто не может запретить экуадорцу путешествовать по собственной стране. Тогда полицейский предложил ему замолчать и пригрозил посадить в тюрьму, а снаряжение конфисковать, если Андраде не подчинится.
Луис полагал, что полицейского подкупил некий влиятельный господин, намеревающийся приобрести концессию в Льянганати, если там найдут что-нибудь ценное. С помощью полицейского этот господин рассчитывал выведать цель нашей экспедиции и имена участников… Возможно, Андраде угадал.
Происшествия подобного рода научили меня запасаться рекомендательным письмом от кого-нибудь из высших чиновников страны. На этот раз в кармане у меня лежало подписанное секретарем президента письмо с предписанием всем властям оказывать нам всяческую помощь. Андраде прочитал бумагу и успокоился.
Распрощавшись со стариком Брауном (он отлично управлялся со стаканчиком левой рукой), мы выехали на автомашине в Пильяро. Извилистая опасная дорога проходила по районам, которые в августе 1949 года опустошило сильное землетрясение. Повсюду виднелись следы катастрофы — оползни и обвалы, разрушенные дома и ограды. Пильяро, куда мы добрались за полчаса, выглядел так, словно здесь сбросили атомную бомбу.
