В поисках «Американской мечты» - [59]

Такие высокие цифры отчасти объясняются самим характером террористической атаки. Исследования показывают, что ПТСР чаще возникает после актов целенаправленного насилия, чем после природных катастроф. «Если бы самолет сбился с курса в густом тумане и случайно врезался в одну из башен-близнецов, это было бы ужасно, но гораздо ужаснее осознавать, что группа террористов сознательно стремилась уничтожить как можно больше людей», — поясняет Мармар. Именно таким отношением к насилию можно объяснить высокий процент ПТСР у женщин. По сравнению с мужчинами, женщины чаще страдают от психологических травм после физического или сексуального насилия.

…Мы никогда не страдали вместе со всем человечеством и привыкли к легкой, безопасной жизни. Имея дело только с чужими проблемами, мы наконец перестали верить в их реальность. В Америке всегда преобладал бодрый и бездумный оптимизм. Америка — это ребенок, никогда не смотревший смерти в лицо.

…Останутся ли наша литература и философия такими же детски наивными до тех пор, пока зло, катастрофа и смерть, подобно взгляду Медузы Горгоны, не заставят их навсегда окаменеть от ужаса? [128]

Эти глубокие и мудрые слова Джеймса Труслоу Адамса, написанные в 1930 году, и поныне заставляют задуматься о состоянии американского общества и культуры. В чем-то они созвучны идеям, выраженным в письме второго президента США Джона Адамса Томасу Джефферсону от 6 мая 1816 года:

…В твоем письме от 8 апреля ты интересуешься, «для какой благой цели может быть предназначено чувство скорби?»

…Почему мы не можем наслаждаться ароматом и красотой розы, не страдая от ее шипов?

…Видел ли ты такой портрет или статую великого человека, в чьих чертах не было бы явных следов страдания и тревоги? Это скорбь избороздила морщинами его лицо. Наш юный пророк сэр Эдвард Коук полагал, что лишь «печальные люди» достойны быть законодателями и судьями. Кто же эти «печальные люди»? Это люди пожившие, испытавшие все превратности судьбы, скорби и разочарования, серьезно размышлявшие и научившиеся управлять своими страстями и предрассудками. Скорбь вырабатывает в людях привычку к серьезным размышлениям, обостряет ум и смягчает сердце; она пробуждает в них разум и утверждает его власть над страстями, склонностями и предрассудками; она возвышает людей над всеми обстоятельствами; дает им felicis animi immotam tranquillitatem (лат. невозмутимое спокойствие счастливой души); короче говоря, делает из них стоиков и христиан.

В конце концов, поскольку скорбь есть страдание и неизбежный спутник любого зла, возникает вопрос: в чем источник и первопричина зла? Возможно, об этом знает только Всеведущий. Мы, простые смертные, можем лишь обращать все неизбежное зло в добро и избегать легко устранимого зла, например, наших ложных опасений и воображаемых страхов [129].

Тот шок, изумление и растерянность, которые Америка пережила во время целенаправленной террористической атаки на Всемирный торговый центр в Нью-Йорке и на здание Пентагона, свидетельствуют о ее вековом антиисторическом сознании, о той великовозрастной наивности, которую еще в 1830-х годах отмечал де Токвиль в своем труде «Демократия в Америке». Право же, для национального сознания и культуры просто неприлично так долго хранить «невинность и наивность», особенно для единственной в мире сверхдержавы. Пусть Америка превосходит всех в военном и экономическом отношении, но является ли она «сверхдержавой» в области исторического знания и человеческой мудрости?

Соединенные Штаты стали последним звеном в длинной цепи имперских цивилизаций (Древняя Индия, Персия, Египет, Греция, Рим и т. д.), но, к сожалению, приняв эстафету власти (лат. translatio imperii), Америка не восприняла мудрость (лат. translatio sapientia) древних культур.

Америку обычно считают молодой нацией, которая живет сегодняшним днем и устремлена в будущее. Как сказал мне один русский в дискуссии о столкновениях и контрастах между цивилизациями: «Американская цивилизация соответствует уровню развития подростка — она сильная, но незрелая».

На мой взгляд, ни популярные идеалы «Американской мечты», ни идеи Эмерсона, ни принципы «Американского символа веры», сформулированные Джефферсоном в Декларации независимости, не достаточны для того, чтобы глубоко осмыслить и пережить такие события, как атака 11 сентября 2001 года. Традиция «созерцания черепа» и размышления о смерти (лат. memento mori) была чужда и создателям Декларации 1776 года, и философам XIX века в Конкорде, и уж тем более не повлияла на «Американскую мечту». Но окружающий мир, человеческая жизнь и история гораздо больше и сложнее, чем все эти идеи. Чтобы осмыслить и принять историю человечества, такие размышления просто необходимы.

Такие трагедии могут быть шоком для «молодой» Америки, но отнюдь не новость для человеческой истории или для других народов и культур, даже в наше время. Если бы Америка не была таким наивным «ребенком, никогда не смотревшим смерти в лицо», то она не была бы так изумлена и потрясена. Может ли она выработать не бездумный, а сознательный оптимизм, не забывая о