В поисках «Американской мечты» - [22]
Описанный Данте духовный мир не мог не выглядеть иллюзорным и непознаваемым для Джефферсона, который всю жизнь активно интересовался естественной наукой. Хотя по трудам Болингброка Джефферсон был знаком с такими понятиями, как божественное откровение, духовные иерархии и «эфирные» миры, он не мог всерьез принять их. Он верил в реальность и истины видимого мира, который можно познать рациональным умом (не случайно он установил в Монтичелло бюст Бэкона, а не Платона).
В сущности, отвергая великий духовный космос, Джефферсон целиком принял естественнонаучное мировоззрение. Его отношение к духовному космосу может проиллюстрировать такая небольшая цитата из Болингброка, выписанная им в тетрадь:
Было бы слишком утомительно даже кратко перечислять все противоречивые определения, которые давались понятию «душа». Одни считали ее огнем, другие — «божественным огнем»; для одних она была воздухом, для других — «пятой мировой стихией». <…> Аристотель назвал ее новым термином «энтелехия». <…> В общем, это было нечто неопределенное, что многие предпочитали называть «дыханием» или «духом». <…> Было великое множество разновидностей души, их придумывали под влиянием новых гипотез, как только в этом возникала необходимость. Существовало понятие «вселенской» или «мировой» души, общей для всех телесных существ, поскольку некоторые древние авторы воображали вселенную гигантским животным, состоящим из души и тела. Считалось, что у каждого земного и небесного тела есть особый вид души — у солнца, у каждой звезды и планеты; что душа есть у растений и животных, а у человека их целых три, включая «рациональную душу», которая есть часть Божественного Разума, его эманация или излияние [34].
В конечном счете, точка зрения самого Джефферсона не слишком отличалась от скептического взгляда Болингброка, выраженного в этой цитате. Описанный Данте духовный мир (названный здесь «душой») явно отвергается как фантастическая «гипотеза» или как лежащий за пределами человеческого познания. Тем не менее, Джефферсон вовсе не был чистым материалистом. Он считал Бога творцом и устроителем вселенной, в которой человек является наиболее развитым существом.
Когда Джефферсон писал Декларацию независимости, он рассматривал человека не в контексте великого духовного космоса, но как живое существо, наделенное Богом высшими душевными качествами (разумом и совестью), в контексте «строения того мира, в котором мы живем», т. е. материального мира.
Джефферсон уже давно сменил религиозно-духовное мировоззрение на естественнонаучное к тому времени, когда формулировал знаменитые утверждения: «все люди созданы равными», «наделены их Творцом определенными неотчуждаемыми правами», «жизнь, свобода и стремление к счастью». Позднее он говорил, что эти идеи были не «новые» и не «заимствованные», но скорее «отражали настроения американцев». Идеи Джефферсона были изложены в контексте материального, физического космоса, «в котором мы живем». До конца жизни Джефферсон отвергал христианство, принимая только его моральные заповеди, которые в конце концов признал наивысшим проявлением человеческой нравственности. Первородный грех, небесные иерархии, Троица, сотворенные Иисусом чудеса, воскресение и т. п. — все это он считал либо непостижимым, либо сфабрикованным. Джефферсону был противен любой духовный мистицизм, все сверхъестественное и любые туманные рассуждения о том, что он однажды назвал «областью духов». Слова Данте о том, что он созерцал потусторонние миры «как бы во сне», были для Джефферсона достаточным доказательством несостоятельности подобных рассказов — даже если он признавал их гениальным литературным произведением.
Слова Джефферсона год за годом повторяются по всей Америке в День независимости 4 июля и давно стали своеобразной формулой американской идентичности, как мы видели из речи президента в ноябре 1995 года. Но на самом деле немногие американцы ясно понимают смысл этого «Символа веры» и его первоначальный контекст («космос»), а также тот факт, что Джефферсон по большей части отвергал те духовные взгляды, которые многие американцы разделяют и часто смешивают с противоположными по духу джефферсоновскими утверждениями. Другими словами, эти идеи 1776 года до сих пор живы, но должны восприниматься только в контексте естественнонаучного взгляда на человека, общество, Бога и вселенную. Несмотря на то, что большинство жителей США имеют религиозные убеждения и часто упоминают их в сочетании со словами Джефферсона для объяснения и осмысления американской жизни — необходимо помнить, что Джефферсон отвергал эти убеждения. Его человеческие и общественные идеалы сформировались в естественнонаучном, а не в духовном космосе.
Весьма показательно, что Джефферсон, посвятивший всю жизнь служению родине, на склоне лет пытался, хотя и безуспешно, исключить преподавание религии из учебной программы Виргинского университета, основанного им самим. И все же большинство американцев, не зная толком историю своей страны, смешивают такие взгляды, которые сам Джефферсон посчитал бы принципиально несовместимыми. Веру в духовный космос (подобный дантевскому) и метафизические взгляды совершенно невозможно втиснуть в мир джефферсоновских идей. В «Американском символе веры» есть своя правда и достоинство, но это не значит, что американцы могут запросто включать в него любые посторонние идеи.
Монография двух британских историков, предлагаемая вниманию русского читателя, представляет собой первую книгу в многотомной «Истории России» Лонгмана. Авторы задаются вопросом, который волновал историков России, начиная с составителей «Повести временных лет», именно — «откуда есть пошла Руская земля». Отвечая на этот вопрос, авторы, опираясь на новейшие открытия и исследования, пересматривают многие ключевые моменты в начальной истории Руси. Ученые заново оценивают роль норманнов в возникновении политического объединения на территории Восточноевропейской равнины, критикуют киевоцентристскую концепцию русской истории, обосновывают новое понимание так называемого удельного периода, ошибочно, по их мнению, считающегося периодом политического и экономического упадка Древней Руси.
Эмманюэль Ле Руа Ладюри, историк, продолжающий традицию Броделя, дает в этой книге обзор истории различных регионов Франции, рассказывает об их одновременной или поэтапной интеграции, благодаря политике "Старого режима" и режимов, установившихся после Французской революции. Национальному государству во Франции удалось добиться общности, несмотря на различия составляющих ее регионов. В наши дни эта общность иногда начинает колебаться из-за более или менее активных требований национального самоопределения, выдвигаемых периферийными областями: Эльзасом, Лотарингией, Бретанью, Корсикой и др.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.
Пособие для студентов-заочников 2-го курса исторических факультетов педагогических институтов Рекомендовано Главным управлением высших и средних педагогических учебных заведений Министерства просвещения РСФСР ИЗДАНИЕ ВТОРОЕ, ИСПРАВЛЕННОЕ И ДОПОЛНЕННОЕ, Выпуск II. Символ *, используемый для ссылок к тексте, заменен на цифры. Нумерация сносок сквозная. .
В книге П. Панкратова «Добрые люди» правдиво описана жизнь донского казачества во время гражданской войны, расказачивания и коллективизации.
В книге сотрудника Нижегородской архивной службы Б.М. Пудалова, кандидата филологических наук и специалиста по древнерусским рукописям, рассматриваются различные аспекты истории русских земель Среднего Поволжья во второй трети XIII — первой трети XIV в. Автор на основе сравнительно-текстологического анализа сообщений древнерусских летописей и с учетом результатов археологических исследований реконструирует события политической истории Городецко-Нижегородского края, делает выводы об административном статусе и системе управления регионом, а также рассматривает спорные проблемы генеалогии Суздальского княжеского дома, владевшего Нижегородским княжеством в XIV в. Книга адресована научным работникам, преподавателям, архивистам, студентам-историкам и филологам, а также всем интересующимся средневековой историей России и Нижегородского края.