В поисках Алисы - [28]

— Все в порядке? — На плечо Клотильды легла рука Пьера.

Та вздрогнула. Телереклама, вино и мирная обстановка кафе заставили ее на миг забыть, какой сегодня день. Сестры нехотя поднялись из-за стола и потащились к «альфа-ромео», фыркающему включенным мотором у тротуара.

Домработница приготовила закуску. Клотильда, укладывая на блюдо с паштетом маринованные огурчики, разбила стакан.

— Слон в посудной лавке! — радостно возвестил Анри, которому было приятно снова оказаться среди живых.

Фига положила себе на тарелку крохотную горку тертой моркови и объявила, что это самое идиотское высказывание, какое ей приходилось слышать в жизни:

— В Азии я видела, как слоны расхаживали среди разложенных на земле яиц, и ни одного не разбили!

Шарль захохотал, словно услышал анекдот. Виктор подошел к музыкальному центру, намереваясь включить музыку, но мать покачала головой: нельзя. В половине третьего все заторопились, стайкой воробьев упорхнули по своим комнатам и вернулись тепло укутанные, словно собирались штурмовать Северный полюс.

На улице опять шел снег, валил крупными хлопьями, которые не таяли, даже опускаясь на капоты автомобилей. Поскольку от церковной службы Клотильда отказалась, на кладбище решили идти пешком — растягивали процедуру. На месте их ждал первый сюрприз: по сравнению с немногочисленной родней чужих людей пришло неожиданно много. Коллеги из музыкального училища, сотрудники дома престарелых, жители поселка — куча народу. Клотильда не скрывала удовлетворения, словно заключила удачную сделку. Алиса, смутно узнававшая едва каждого четвертого, приклеилась к Венсану. Снег, продолжавший неспешно падать, накрыл каждого белой накидкой, и даже цветы утратили яркость красок. Клотильда снова порадовалась — как хозяйке мероприятия ей было приятно, что кладбище выглядит особенно привлекательно, притом без малейших усилий с ее стороны. Обе группы понемногу смешались, люди подходили друг к другу, обменивались приветствиями. Вдруг Алиса почувствовала укол в сердце: она увидела Пикассо, который стоял чуть поодаль, как в кино, в тесном пальто, похожем на смирительную рубашку. Он едва заметно кивнул ей. Подошел какой-то мужчина, показавшийся незнакомым. Он был одет в габардиновый плащ с золотыми пуговицами, кажется, военный, устаревшего образца — где он только такой откопал? Длинные светлые волосы, посеребренные сединой, свисали на спину хвостом. Неимоверно худой, настоящий мешок с костями, и лицо, словно состоящее из одних ультрамариновых глаз. Отталкивающий тип. Их отец. Франсуа Кантор. Алиса сделала шаг к Клотильде. Та прижалась к сестре, натянутая как струна.

— Я должен кое-что сказать…

Он вытащил из кармана плаща сложенный листок бумаги. Сестры дружно, как по команде, опустили глаза и уткнулись взглядом в его грязные до неприличия и драные кроссовки. Они не собирались его жалеть, но по такой погоде удержаться было нелегко. Если бы можно было прикрыть ему ноги слоем ненависти, им бы ее хватило, во всяком случае, Клотильде точно — она вообще не умела нормально разговаривать со своим отцом.

— Программой не предусмотрено.

— Не знал, что нужно записываться заранее. — Он в упор смотрел на Алису, которая искала глазами тетю Фигу.

— А это что такое? — Клотильда недоуменно оглядела листок бумаги.

— Прощальное послание.

Алиса с ужасом услышала, как Клотильда рассмеялась злым смехом, в котором отчетливо прозвучало выпитое вино. Им на помощь, как добрая фея, уже спешила Фига.

— Франсуа! — провозгласила она учительским голосом, словно обращаясь к нерадивому шалопаю, которого лично выгнала из школы. Несмотря на маленький рост, она умела разговаривать с людьми свысока. Припорошенная снегом шапка подрагивала от гнева.

— Мари-Луиза! Как делишки?

Алиса и Клотильда с изумлением ловили ничуть не изменившиеся интонации — та же холодная враждебность, то же презрение ко всем и каждому. Это говорил человек, испоганивший им детство. Он постарел, но оставался по-прежнему юным, как один из восточных мудрецов или колдунов, которых время сушит, но не разрушает. Он был легко одет, но не испытывал холода; находился в толпе людей, но оставался в одиночестве. Небрежным взмахом руки он в один миг отмел прочь минувшие годы и посмотрел на дочерей тем же взглядом, каким встречал их, робко стоящих на пороге сарая в ожидании, когда он откроет им дверь.

— Учти, я не потерплю никакого скандала, — сквозь зубы прошипела Фига.

Подошел встревоженный Анри. Сходство братьев притягивало все взоры. Они молча уставились друг на друга — две неподвижные копии одного и то же человека. К Клотильде приблизился мужчина в траурном костюме и отозвал ее в сторону. Вокруг вырытой в земле прямоугольной ямы началось движение. Замерзшая почва казалась твердой как камень — ткни, и пойдет трещинами.

— Это кто, муж Элен? — с удивлением спросил Венсан.

— Да, — ответила Алиса. — Инспектор Пикассо. Симпатичный, правда?

Венсан не стал вдаваться в подробности. Он никогда не вдавался в подробности, слишком хорошо понимая, что из-за постоянных отлучек будет всегда в положении человека, лишенного необходимой информации о повседневной жизни близких, — человека, чей поезд давно ушел.