В поисках Алибранди - [8]

— Во сколько я просила тебя приехать, Джози?

И почему учителя задают вопросы, на которые уже знают ответы?

— К девяти, сестра.

— А сейчас который час?

— Девять часов тридцать минут.

Она промолчала. Просто взглянула на меня ледяными голубыми глазами и брезгливо поджала губы.

Я поглядела на Иву, у которой в глазах читалось: «Попробуй теперь отмажься».

— Сестра, я…

— Не желаю ничего слышать, — выплюнула она. — Департамент католического образования попросил, чтобы один из наших учеников произнес речь. Красивую речь на любую тему, какую захочешь. Ива будет участвовать в дебатах с другими школьными лидерами. А речь скажешь ты, Джозефина.

«Поговори сегодня» — мероприятие, которое происходит каждый год на площади Мартина, пешеходной зоне на пересечении трех главных улиц в центре города, где народ отдыхает и перекусывает. Там есть военный мемориал, амфитеатр, офисы большинства банков, а также главпочтамт.

В день «Поговори сегодня» именно за этим сюда и сходятся ученики школ со всего Сиднея: высказать свою точку зрения. А началось все с акции учеников одной школы в западной части города лет десять тому назад. Они пришли на площадь, встали в амфитеатре и стали жаловаться на плохое состояние школы из-за нехватки государственного финансирования.

Поскольку народу там целая куча, от нашей школы каждый год посылают только учащихся двенадцатого класса. И  в этом году пришел наш черед.

— Но сестра, я же ничего не подготовила, — заныла я.

— Джозефина, ты же так прекрасно сочиняешь истории, уверена, что и с речью справишься. А теперь идите, девочки, и, Серафина, сними это нелепое болеро. Ты не на модный показ собралась.

Сестра удалилась с Ивой на буксире, а я застонала от отчаяния.

— Да ей просто завидно, потому что сама не может таскать моднявые шмотки, — фыркнула Сера, ткнув в спину монахине неприличный жест.

Анна, хихикая, схватила ее за руку.

Сидеть на сцене амфитеатра было чересчур жарко. Я попыталась слегка отклониться от программы и стянуть с себя блейзер. Однако сестра Луиза засекла меня, и по ее взгляду стало ясно: лучше не трогать.

Я посмотрела на толпу — почти сплошь школьники в форме. Еще там были взрослые, которые остановились полюбопытствовать, но большинство спешили мимо на работу. Похоже, все отлично проводили время. Я взглянула на подружек, трепавшихся с какими-то умопомрачительными парнями из школы святого Антония, и в который раз прокляла сестру Луизу.

В общем, я села рядом с накачанным евреем (хоть бы он верил в Иисуса, иначе нам не пожениться) позади похожей на Иву-крапиву ученицы пресвитерианской школы. А с другой стороны пристроился Джейкоб Кут из средней школы имени Кука.

Средняя школа имени Кука — это государственная школа в черте города. Поскольку мы ближайшие соседи, отношения у нас натянутые. Мы считаем себя лучше их. Они считают нас самыми скучными задротами в мире.

Когда мы были детьми, они швырялись в нас вещами из окон своего автобуса, а в десятом классе в самый последний день занятий Джейкоб Кут и десяток его друзей и подружек с двух сторон заблокировали тропинку, которую мы протоптали к автобусной остановке. И в двенадцать наших девчонок полетели яйца, гнилые фрукты и овощи. Мы потом решили, что в один прекрасный день вспомним об этом происшествии и посмеемся.

Это вряд ли.

— О чем будешь говорить? — шепнул он мне на ухо.

Я отодвинулась, надеясь, что никто не заметил, как он со мной заговорил.  Мои подруги считают его потрясающим. У него каштановые волосы до плеч, подстриженные в неопределенном стиле, а зеленые глаза, кажется, все время над тобой смеются.

Он ухмыльнулся, и по тому, как сложились его губы, я поняла — Джейкоб сдерживает смех. Я знала, что он помнит меня на той тропинке.

— Это не об твои очки я размазал пару яиц? — уточнил он.

— Польщена, что вспомнил. Я споткнулась об урну и порезала руку о битое стекло.

— Да ладно тебе. Нас ведь наказали. Мы не ходили в школу шесть недель.

— Очень смешно. Тогда были шестинедельные каникулы.

Он потеребил девчонку-пресвитерианку впереди меня и спросил, чему посвящена ее будущая речь.

— Профессиям, которым учат в университетах. — Она игриво улыбнулась, а потом снова отвернулась.

— Классный выбор, — сказал он, глядя на меня и строя рожицу ее спине.

Кое-кто подготовил речь о снижении государственного финансирования школ, кое-кто — о профессиях. Популярны были проблемы охраны окружающей среды и бездомных.

Я решила говорить о сексуальном просвещении в наших школах в связи с проблемой СПИДа. Как-то раз мне уже довелось делать доклад по этой теме на конкурсе по ораторскому мастерству, и я выиграла, поэтому знала, что не ударю в грязь лицом.

Я говорила пять минут, после чего пожала предложенную евреем-качком руку. Пресвитерианка кивнула в знак одобрения, когда я шла садиться. Джейкоб Кут пихнул меня локтем, отчего я едва не перелетела через соседа.

— Отличная речь. В нашей школе только в старших классах говорят о СПИДе, и все впустую, потому что к этому времени большинство из нас уже годами занимаются сексом.

Я неопределенно кивнула, смущенная, что он поделился такой информацией.

— А ты о чем будешь говорить?