В походе с Фиделем. 1959 - [34]
Мы смогли убедиться, что в Лагуна-дель-Тесоро и в небольших озерцах по побережью бухты Кочинос водится огромное количество манхуари. Защита от уничтожения этого редкого вида рыбы, обитающего только в кубинских водах, наравне с заботой обо всей флоре и фауне Сьенага-де-Сапата стала важнейшей задачей плана по возрождению природы Кубы, принятого революцией.
Существует две противоположных версии по поводу возникновения названия Лагуна-дель-Тесоро (озеро Сокровищ). Одни говорят, что индейцы из Ягуарамас и Анабаны, на севере данной болотистой местности, погрузили в него свои золотые сокровища, точно так же как ото сделал индейский вождь Атуэй на востоке страны в связи с нашествием испанцев. Другие же утверждают, что речь идет о спрятанных в озере сокровищах, награбленных пиратами.
В первой четверти нашего столетия инженер Хуан А. Коскулюэла обнаружил на островке Эстакадас в Лагуна-дель-Тесоро остатки поселка, все здания которого стояли на сваях.
Это открытие приобретает сегодня особое значение в связи с замыслами Фиделя о туристическом освоении озера, где планируется построить отдельные домики на сваях, подобные тем, которые строили индейцы-тапиос в районе Сан-Хосе-дель-Лаго. И я хочу процитировать наблюдения этого первооткрывателя из его книги «Четыре года в Сьенага-де-Сапата».
«Островок Эстакадас невелик, невысоко выдается над водой, в настоящее время почти полностью затоплен; по всей его поверхности, а также в прилегающей протоке, отделяющей его от островка Кокодрило, мы обнаружили многочисленные ряды вбитых в землю свай, достаточно высоко поднимающихся над поверхностью. Все ряды были расположены в строгом порядке. Это свидетельствовало о том, что это — дело рук человека. Расстояние между ними составляет около трех метров. Все напоминало отличную шахматную доску со строго прочерченными симметричными линиями. Одним словом, все свидетельствовало о том, что их постройка не была случайной. О ее древности можно было судить по состоянию свай. Эти сваи служили опорой для большого количества домов, стоявших на них в отдаленные времена. Гипотеза получила свое подтверждение, когда на поверхности островка, ныне залитой водой, мы нашли большое количество обломанных раковин. Рядом с ними мы обнаружили несколько небольших обработанных камней, имевших в центре специальное отверстие, что указывает на их употребление в качестве грузила для сетей, использовавшихся давними жителями свайных построек для рыбной ловли».
Предварительные исследования в Лагуна-дель-Тесоро и в зоне болот не оставили нам времени для проведения некоторых археологических изысканий, но, выполняя впоследствии функции директора плана по освоению Сьенага-Де-Сапата, я всегда с особой тщательностью следил за тем, чтобы сохранить для истории любой предмет, связанный с жизнью аборигенов, который попадался в процессе осушения болот.[11]
В одной из поездок с Фиделем к югу от Лагуна-дель-Тесоро, где находится скала под названием «Собачий клык», мы познакомились с местным жителем Франсиско Альсугараем, которого соседи знают по прозвищу Кико.
Стоя почти по пояс в воде, Кико с огромной силой тянет за себя веревку, которая, кажется, вот-вот лопнет.
Увидев нас и не отпуская веревки, он приветствует премьер-министра и сообщает:
— Вот так и таскаем этого зверя.
— А что это за зверь? — с любопытством спрашивает Фидель.
— Знаете, это такой крокодил, который на всех нагоняет страх, но я его вытащу. Здесь у нас все вносят деньги на аграрную реформу. У меня денег нет, но я подарю в фонд реформы этого крокодила.
Вскоре из болота показалась голова крокодила. Его шея перевязана веревкой, и тут же Кико ловким движением набрасывает аркан на его пасть и с силой бросает его на дно лодки. Фидель беседует с Кико о его жизни и опасной профессии.
— Было бы хорошо, если бы в будущем туристском центре Лагуна-дель-Тесоро был свой крокодилий питомник. Как вы думаете, Кико, вы не могли бы помочь нам поймать несколько крокодилов, чтобы начать создание питомника?
И, не дожидаясь ответа, Фидель продолжает:
— Конечно, это факт, что количество крокодилов в этих болотах уменьшается, но ведь факт также, что если мы создадим питомник, то сможем спасти от вымирания этот кубинский вид фауны, использовать его в туристических целях, не говоря уже о выделке изделий из крокодиловой кожи.
Кико загорается этой идеей и уже на следующий день начинает отлавливать по всей округе крокодилов для питомника.[12]
Некоторое время спустя, когда питомник был уже почти готов, мы с Фиделем снова приезжаем в этот район. Нас встречает Роландо Эскардо, поэт, ставший руководителем зоны сельскохозяйственного развития в районе Сапата. Эскардо жалуется нам на Кико, который порой злоупотребляет алкоголем. Фидель, полумертвый от усталости из-за огромной работы, которой он был занят целые дни в Гаване, задает лишь один вопрос:
— А как, по-твоему, должен вести себя человек, который ни разу в жизни не вылезал из этих болот и чьей профессией является охота на крокодилов?
Глава XIV
ПОДПИСАНИЕ В ЛА-ПЛАТЕ ЗАКОНА ОБ АГРАРНОЙ РЕФОРМЕ
Важнейшим завоеванием Кубинской революции является аграрная реформа.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.