В походе с Фиделем. 1959 - [32]
Премьер-министр говорит о трудности, с одной стороны, быть вежливым по отношению к бывшему президенту Республики Коста-Рика, а с другой стороны, выполнить свою обязанность и не оставить никаких сомнений в подлинности намерений Революционного правительства Кубы, по существу своему глубоко антиимпериалистических.
«Действительно, против нас развернута такая мощная, такая гнусная и целенаправленная кампания, что даже такие люди, как Хосе Фигерес, которого мы считали свободным от страха и предрассудков, оказались под ее влиянием. Они пытаются изолировать нас, лишить симпатий на континенте, объединить латиноамериканские народы в общей ненависти к самой моральной, самой честной, самой справедливой революции, которую когда-либо знала Латинская Америка.
Зачем? Чтобы сначала изолировать нас, а затем напасть на нас; чтобы ослабить моральную поддержку и солидарность общественного мнения континента с Кубинской революцией, а затем осуществить вторжение на нашу землю наемников, которых эти камарильи во главе с Трухильо, Масферрером, Вентурой и Лаурентом готовят в лагерях в Санто-Доминго и во Флориде.
У реакции есть мощные союзники внутри страны и за рубежом. На Кубе уже начались кампании домовладельцев, которые отказываются сдавать жилье в аренду, чтобы тем самым посеять недовольство. Уже началось увольнение служащих и домработниц. И в унисон с этим телеграфные агентства развертывают международную кампанию против Кубинской революции, а наши враги усиленно приобретают оружие. Трухильо закупает самолеты, между Флоридой и Санто-Доминго постоянно курсируют осужденные на Кубе военные преступники, причем смотрите какое совпадение: ФБР до сих пор не сумело обнаружить ни одного пистолета в руках этих преступников и гангстеров!
Если все это так, если международная олигархия, враждебная нашей родине, имеет возможности создавать для нас трудности, как, например, уже начавшиеся разговоры о снижении квоты на поставки кубинского сахара, и если у нашей и иностранной олигархии есть средства, чтобы саботировать наши планы индустриализации страны, то я не ошибусь, если скажу, что революции предстоит столкнуться с большими трудностями и поэтому мы нуждаемся в еще более решительной поддержке всего народа».
Через несколько дней Фигерес возвратился к себе на родину. Фидель не мог проводить его в аэропорту Ранчо-Бойерос. Однако, помня о долге вежливости в отношении иностранного гостя, за несколько минут до отъезда Фигереса в аэропорт он направился в гостиницу «Насиональ», чтобы проститься с ним. Я сопровождал Фиделя.
Главнокомандующий строго и сдержанно еще раз выразил Фигересу свое сожаление в связи с тем, что он был вынужден выступить против его проимпериалистических высказываний.
При выходе из гостиницы он, прощаясь, протянул Фигересу руку, извинился, что но сможет проводить его в аэропорту, и без тени улыбки сказал бывшему президенту: «Прощайте!»
23 года спустя, в 1982 году, Фигерес снова посетил Кубу и в беседе с Фиделем высказал уважение к достижениям нашей революции.
Глава XIII
НОВАЯ ПОЕЗДКА В ЛАГУНА-ДЕЛЬ-ТЕСОРО
Еще до принятия закона об аграрной реформе начинается ее постепенное претворение в жизнь. Премьер-министр Революционного правительства пешком, в джипе и на вертолете посещает различные, самые удаленные уголки Кубы, чтобы лично сообщить крестьянам об этой важной мере революции, которую сам он поэтически называл «столь же присущей Кубе, как пальмы».
В конце марта 1959 года мы вновь посетили восточную часть Сьенага-де-Сапата, бухту Кочинос и Лагуна-дель-Тесоро. Местные жители узнали о прибытии Фиделя в поселок Педро Бетанкур и окружили наш автомобиль. Они просят, чтобы вождь выступил перед ними, и скандируют: «Аграрная реформа идет вперед, и пусть идет, и пусть идет!»
Когда Фидель прибыл на сахарный завод «Аустралия», рабочие устроили ему восторженную встречу, они остановили машины. Оглушительно ревет заводской гудок, звучат гудки паровозов, и все рабочие, собравшись на заводском дворе, скандируют: «Вива Фидель!», «Вива революция!», «Да здравствует рабочее единство!» К нам приближается какая-то старушка и вручает три песо в фонд аграрной реформы. Рабочие завода передали для этого фонда банковский чек, к которому приложен большой список с именами тех, кто внес свои сбережения, для того чтобы их братья в деревне жили лучше и счастливее.
Затем, на этот раз по железнодорожной ветке, проложенной от завода «Аустралия» до бухты Кочинос, мы направились к побережью, пересекая Сьенага-де-Сапата. Проехав немного, мы остановились, так как местные жители с самодельными флагами в руках приветствовали Фиделя.
Затем на вертолете мы летим к хутору Соплильяр, затерявшемуся среди саванн и зарослей полуострова. Здесь живут угольщики. У них почти нет денег, ибо они осуществляют прямой обмен угля на продукты питания. Они нашли способ внести свой вклад в фонд аграрной реформы: они ловили в болотах крокодилов и продавали их кожу. Вырученные деньги вносили на аграрную реформу.
— Даже крокодилы на Кубе вносят вклад в аграрную реформу! — шутя заметил Фидель, когда ему рассказали об этом факте, отражающем твердое стремление народа к продолжению революции.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
Автобиография выдающегося немецкого философа Соломона Маймона (1753–1800) является поистине уникальным сочинением, которому, по общему мнению исследователей, нет равных в европейской мемуарной литературе второй половины XVIII в. Проделав самостоятельный путь из польского местечка до Берлина, от подающего великие надежды молодого талмудиста до философа, сподвижника Иоганна Фихте и Иммануила Канта, Маймон оставил, помимо большого философского наследия, удивительные воспоминания, которые не только стали важнейшим документом в изучении быта и нравов Польши и евреев Восточной Европы, но и являются без преувеличения гимном Просвещению и силе человеческого духа.Данной «Автобиографией» открывается книжная серия «Наследие Соломона Маймона», цель которой — ознакомление русскоязычных читателей с его творчеством.
Работа Вальтера Грундмана по-новому освещает личность Иисуса в связи с той религиозно-исторической обстановкой, в которой он действовал. Герхарт Эллерт в своей увлекательной книге, посвященной Пророку Аллаха Мухаммеду, позволяет читателю пережить судьбу этой великой личности, кардинально изменившей своим учением, исламом, Ближний и Средний Восток. Предназначена для широкого круга читателей.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.