В походах и боях - [147]

— Благодарю, товарищ командующий!

— За что же благодаришь, пограничник?

— Раз вы меня ругаете, значит, я несу ответственность. Вот за это и благодарю…

105-й корпус тоже был трехдивизионного состава — родная комкору 354-я, затем славная 193-я Днепровская Героя Советского Союза А. Г. Фроленкова и новая для нас 75-я гвардейская дивизия генерала В. А. Горишного.

Забегу вперед и скажу, что под Бобруйском к нам прибыл 46-й корпус К. М. Эрастова. На этом войска 65-й армии стабилизировались; все три стрелковых корпуса прошли в ее рядах до победного завершения Отечественной войны. Они продолжали и развивали ее боевые традиции. Им принадлежит честь многих славных дел, в том числе и форсирование Одера под Штеттином. Эта операция является, по глубокому моему убеждению, венцом творчества офицеров и генералов 65-й армии и ярким памятником мужества ее солдат. Весь накопленный опыт был взят на вооружение. Не случайно там, в Германии, армейская газета выпускала листовки со статьями ветеранов об опыте форсирования Днепра, а саперы изучали инженерное обеспечение тех боев в Белоруссии, о которых пойдет рассказ ниже.

Перед наступлением на Бобруйск наша армия стояла в полосе, сплошь покрытой лесами. Множество небольших рек с широкими поймами, каналы и топкие болота. Места исключительно трудные для маневра. Немецко-фашистское командование использовало эти особенности местности и создало сильную, глубоко эшелонированную оборону полевого типа. Однако были в ней слабые стороны, армейская разведка и штаб их обнаружили. Дело в том, что немецкие генералы слепо поверили в условный топографический знак «непроходимое болото» (заштриховано) и поддались утешающей мысли, будто мы никак здесь, по болотным топям, наступать не сможем. Поэтому главные силы противник поставил в районе Паричей, где и ждал нашего удара.

Конечно, паричское направление было для нашей армии заманчивым: участок местности сухой, не имеет водных преград. Однако, думалось, тут нам не достичь высокого темпа продвижения. Господствующие высоты — у врага, плотность его огневых средств велика. Наступать под Паричами — значило бы нести тяжелые потери.

Выбирая направление главного удара, мы все больше и внимательнее приглядывались к болотам на левом фланге и в центре оперативного построения армии, где располагался 18-й корпус генерала И. И. Иванова. А что, если тут можно пройти, именно тут, где нас не ожидают?

Этим вопросом представители армейского командования занялись задолго до вызова в Гомель на Военный совет. Генерал Иванов со своими офицерами тоже с увлечением изучал возможности, скрытые на впереди лежащей местности. Он ведь понимал, что от этого зависит, быть его корпусу на главном или на второстепенном направлении при прорыве, и добивался чести идти впереди. Однажды мы сидели с ним в лесу у тлеющего костра среди гвардейцев, беседуя об этих гиблых болотах.

— …Пройти по ним можно, — сказал пожилой солдат. — Я тутошний и знаю пройти можно. Верное слово! По этим топям мы в мокроступах ходили.

— Что это такое? — спросил комкор.

— Ну, лыжи из лозы. Ноги в трясине не тонут, и шагаешь легко — грязь в решетках не задерживается.

— Сможешь сделать завтра десяток?

— Раз надо, сделаем.

Начальнику штаба 37-й гвардейской подполковнику В. Н. Горелову было приказано проследить и доложить об исполнении прямо командарму. Попробуем эту «технику» на участке 69-й дивизии, там болота полегче.

К вечеру следующего дня подполковник доложил по телефону: 20 комплектов сделано, подготовлена группа разведчиков во главе с офицерами саперного батальона. Горелов горячо просил разрешить гвардейцам разведку топи на их участке.

Уместно будет сказать несколько слов о полковнике Василии Никифоровиче Горелове как о боевом, храбром и инициативном офицере-гвардейце. Мне вспоминается его боевой подвиг, который он совершил 6 марта 1943 года. Майор В. Н. Горелов, будучи в то время начальником штаба 109-го гвардейского стрелкового полка той же 37-й гвардейской стрелковой дивизии, в условиях угрозы обхода противником фланга полка и окружения 2-го батальона возглавил группу автоматчиков, обошел противника с тыла. Удар был настолько неожиданным для немцев, что они, понеся большие потери убитыми и ранеными, откатились назад. В этом бою майор Горелов лично уничтожил 11 гитлеровцев. За этот подвиг он был награжден орденом Красного Знамени.

Никитин и Швыдкой высказались за то, чтобы поддержать эту разумную инициативу.

Инженер говорил:

— Если подтвердится, что по болоту могут пройтр люди, значит, найдем способ провести боевую технику. Вот тогда будет немцам сюрприз…

— Танки тоже имеешь в виду?

— Может быть… Пошлю с разведчиками опытных офицеров инженерного отдела. Промерят глубину топей.

Ночью гвардейцы начали освоение одного из участков болота. Разведчики в мокроступах. Каждый боец пес два-три соломенных мата для подстилки в самых топких местах. На болотах у немцев не было сплошного фронта обороны. Она строилась по принципу отдельных опорных пунктов, расположенных на сухих, возвышенных участках, имевших между собой лишь огневую связь. Разведка двигалась осторожно. Офицеры инженерного отдела армии шли замыкающими и через определенные промежутки измеряли глубину топи. Отряд гвардейцев незамеченным вышел за передний край обороны противника. Три солдата подкрались с тыла к опорному пункту немцев и захватили в плен часового, дремавшего у пулемета.