В пограничной полосе - [10]

Шрифт
Интервал

Ужас и страх на мгновение парализовали Мюнх. Потом она бросилась на землю и по мокрой траве поползла к кустам. Пограничники прошли мимо на небольшом расстоянии от нее. Мюнх, задыхаясь, побежала по круто спускающейся дороге. В темноте различила три белых круга на дереве. Еще десять метров…

Она решительно бросилась вперед, но наткнулась на шлагбаум. Ноги утонули в распаханной земле контрольно–следовой полосы. Застряла туфля. Мюнх попробовала найти ее, но не смогла. Страх гнал ее дальше. Схватив чемодан, она еще быстрее побежала по дороге, и лишь когда между деревьями замерцали огни деревни, в изнеможении опустилась на землю. Она порвала край платья, вымазалась грязью. Это должно было помочь ей сыграть роль политической беженки. Подхватив чемодан, снова побежала. Камни ранили ей ноги, но она не обращала внимания на боль.

Остановилась у первого деревенского дома, в котором горел свет, и сильно постучала в дверь.

* * *

Сумерки уже окутали дорогу, проходящую у подошвы горы Росберг вдоль опушки леса, и только гребенчатые вершины гор еще золотились под последними лучами солнца. Воздух был неподвижен. Оба пограничника обливались потом.

— Скорее, малыш, — сказал Вальдауэр, обращаясь к Петеру Блоку. — Нам нужно еще засветло успеть установить сигнальные приборы и взрыхлить полосу.

— Ну и жара, дружище. Так можно и растаять.

— Занимайся больше спортом, бери пример с меня, — съязвил Вальдауэр.

— Тогда тебе придется здорово поработать, чтобы поубавить свою пивную бочку, — ответил Блок, имея в виду живот Вальдауэра. — Но бегаешь ты здорово.

Когда они подошли к своему участку, стемнело. Вальдауэр быстро установил сигнальные приборы. Граблями взрыхлил участок полосы, идущей от часовни вверх, затем проделал то же самое почти на двести метров вправо. Наступила ночь.

Когда на востоке сверкнула первая молния, он потянул носом воздух.

— Смотри, парень, сегодня нам достанется. Грозой пахнет.

Под внезапным порывом ветра зашумели ветви деревьев. Брызнули первые капли дождя.

— Надевай накидку.

Пограничники встали под деревом. Дождь и сильный ветер заглушали все остальные звуки. Только сейчас Вальдауэр увидел, что Блок натянул поверх фуражки капюшон накидки.

— Ну и пограничник! Откинь капюшон, приятель. Под ним ничего не услышишь и не увидишь.

— Да ведь все потечет за шиворот!

— Лучше дождь за шиворот, чем нарушитель через полосу. Снимай! Потом попросишь у командира зонтик!

— Ладно, ладно. — Блок нехотя откинул капюшон. «Толстяк всегда все преувеличивает», — подумал он про себя.

Теперь молнии следовали одна за другой. Раскаты грома усилились.

Блок стал думать о том, что молния может ударить в дерево, под которым они нашли прибежище. Сощурившись, посмотрел на крону, раскачиваемую ветром, и, ослепленный, закрыл глаза: рядом в землю ударила молния. Блок судорожно схватил Вальдауэра за руку.

— Послушай, Вальди! Это же сумасшествие, надо уходить. Пошли!

— Держи себя в руках, Петер! Сейчас все кончится.

— Но ведь деревья притягивают!

— Перестань!

Вальдауэр оказался прав. Раскаты грома стали удаляться, хотя дождь все еще бил по ветвям деревьев. Пограничники пошли дальше. Сапоги набухли от воды, брюки промокли. Ветер срывал накидки.

Было уже далеко за полночь, когда ветер стих. Только капли дождя, стекающие с листьев, нарушали тишину. Над дальними горами в тучах открылась полоска бледно–розового неба.

— Пошли, Петер. Надо проверить сигнальные приборы.

Вальдауэр согнулся над полосой, ведущей от часовни.

— Что случилось? — На полосе можно было различить след, оставленный от передвижения ползком. Дождь размочил его, и теперь трудно было определить, куда он вел. Вальдауэр опустился на колени и стал исследовать место. — Кто бы это мог быть?

Поручив Блоку вести наблюдение, Вальдауэр побежал вдоль полосы. Ничто не говорило о том, что здесь кто–то проходил.

— Что делать, Вальди? Думаешь, это нарушитель? — Блок волновался.

— По такому бесформенному следу ничего не определишь. Наверху крутые утесы. Не думаю, чтобы здесь кто–то прорвался. Но командованию, конечно, нужно сообщить. Наблюдай, а я позвоню.

Берген приказал: «Обеспечить наблюдение за подозрительным участком. Немедленно прибуду лично».

Контрольный осмотр ничего нового не дал. Полоса выше часовни упиралась в скалу, круто спадающую вниз. Ни намека на песок или на пыль, по которым можно было бы получить дополнительные данные. Все смыто дождем.

Собака Заперта тоже не смогла взять след.

— Да, товарищ ефрейтор, — сказал Берген. — Ничего не поделаешь. По отпечатку на полосе не распознаешь, кто это был — человек или животное, и куда ведет след.

— В ближайшее время ни на минуту не упускайте из виду этого участка полосы. Продолжайте нести службу!

Берген вылез из мотоциклетной коляски и принял доклад у часового, охраняющего заставу. Было четыре часа утра. Он стащил сапоги и, не раздеваясь, бросился в постель. На заставе царила тишина. Неожиданно затрещал телефон. Судя по гудкам, телефон пограничной оповестительной связи. Что произошло? Берген прислушался. Послышались шаги. Вошел дежурный и позвал его к телефонному аппарату.

— Кто у телефона?

— Младший лейтенант Бренер.


Еще от автора Карл Вурцбергер
Военные рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Туманы сами не рассеиваются

Настоящая книга целиком посвящена жизни подразделений пограничных войск Национальной народной армии ГДР.Автор, сам опытный пограничник, со знанием дела пишет о жизни и службе воинов, показывает суровость и романтику армейских будней, увлекательно рассказывает о том, как днем и ночью, в любую погоду несут свою нелегкую службу пограничники на западной границе республики.


Прежде чем увянут листья

Роман современного писателя из ГДР посвящен нелегкому ратному труду пограничников Национальной народной армии, в рядах которой молодые воины не только овладевают комплексом военных знаний, но и крепнут духовно, становясь настоящими патриотами первого в мире социалистического немецкого государства. Книга рассчитана на широкий круг читателей.


Рекомендуем почитать
Кенар и вьюга

В сборник произведений современного румынского писателя Иоана Григореску (р. 1930) вошли рассказы об антифашистском движении Сопротивления в Румынии и о сегодняшних трудовых буднях.


Брошенная лодка

«Песчаный берег за Торресалинасом с многочисленными лодками, вытащенными на сушу, служил местом сборища для всего хуторского люда. Растянувшиеся на животе ребятишки играли в карты под тенью судов. Старики покуривали глиняные трубки привезенные из Алжира, и разговаривали о рыбной ловле или о чудных путешествиях, предпринимавшихся в прежние времена в Гибралтар или на берег Африки прежде, чем дьяволу взбрело в голову изобрести то, что называется табачною таможнею…


Я уйду с рассветом

Отчаянное желание бывшего солдата из Уэльса Риза Гравенора найти сына, пропавшего в водовороте Второй мировой, приводит его во Францию. Париж лежит в руинах, кругом кровь, замешанная на страданиях тысяч людей. Вряд ли сын сумел выжить в этом аду… Но надежда вспыхивает с новой силой, когда помощь в поисках Ризу предлагает находчивая и храбрая Шарлотта. Захватывающая военная история о мужественных, сильных духом людях, готовых отдать жизнь во имя высоких идеалов и безграничной любви.


С высоты птичьего полета

1941 год. Амстердам оккупирован нацистами. Профессор Йозеф Хельд понимает, что теперь его родной город во власти разрушительной, уничтожающей все на своем пути силы, которая не знает ни жалости, ни сострадания. И, казалось бы, Хельду ничего не остается, кроме как покорится новому режиму, переступив через себя. Сделать так, как поступает большинство, – молчаливо смириться со своей участью. Но столкнувшись с нацистским произволом, Хельд больше не может закрывать глаза. Один из его студентов, Майкл Блюм, вызвал интерес гестапо.


Три персонажа в поисках любви и бессмертия

Что между ними общего? На первый взгляд ничего. Средневековую принцессу куда-то зачем-то везут, она оказывается в совсем ином мире, в Италии эпохи Возрождения и там встречается с… В середине XVIII века умница-вдова умело и со вкусом ведет дела издательского дома во французском провинциальном городке. Все у нее идет по хорошо продуманному плану и вдруг… Поляк-филолог, родившийся в Лондоне в конце XIX века, смотрит из окон своей римской квартиры на Авентинский холм и о чем-то мечтает. Потом с  риском для жизни спускается с лестницы, выходит на улицу и тут… Три персонажа, три истории, три эпохи, разные страны; три стиля жизни, мыслей, чувств; три модуса повествования, свойственные этим странам и тем временам.


И бывшие с ним

Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.