Ее свист перекрыл шум моторов. Одно такси стронулось со стоянки и, сопровождаемое сигналами других машин, подъехало к ним.
— Вот это да! — признал Лаки, открывая дверцу подъехавшего такси.
— Ну, если вы считаете это стоящим внимания, посмотрели бы вы, на что я способна в дождливый день. — Она скользнула мимо и уселась на заднее сиденье, продемонстрировав короткую юбку и длинные красивые ножки в дорогих колготках. — Ну что ж? — Она взглянула на него и поймала его взгляд, невольно задержавшийся на ее упругих бедрах. — Так мы летим или нет?
— Что вы имеете в виду, говоря «мы»?
— Вы ведь летите в Монтану, так?
— Вайоминг.
— Вайоминг, Монтана, — Джуд выразительно махнула рукой, — вы и ваша сестра чертовски занудны.
— Это не занудство, а всего лишь уважение к своему родному краю, к своим корням, — сказал Лаки, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться. — Монтана — это штат Высокого Неба. Вайоминг официально называют штатом Равенства. Некоторые его называют также Ковбойским, а мы предпочитаем считать, что наше небо такое же высокое, как небо Монтаны. А откуда родом вы?
Джуд не хотелось сообщать Лаки о том, где она родилась. Ее родители жили на Парк-авеню, в десяти комнатных апартаментах, но об этом лучше умолчать, дабы не показаться ему снобом. Это могло испортить впечатление о ней. А ей надо было выиграть в этой игре.
— Я коренная жительница Нью-Йорка, родилась здесь, в Манхэттене.
— Так вот, — протянул он. — Понравилось бы вам, если бы я назвал Нью-Джерси вместо Нью-Йорка?
— Вы правы.
Водитель обернулся к ним.
— Эй, вы что, собираетесь болтать весь день? — процедил он сквозь зубы. — Или мы все же куда-нибудь едем? Может быть, в Национальное географическое общество?
— Мы едем в аэропорт, — не отводя взгляда от Лаки, сказала Джуд. — Ла Гуардия или Кеннеди?
— Кеннеди. — Что же, раз она твердо решила продолжить свое черное дело, то не отстанет. Лаки, пожав плечами, сел в такси рядом с ней. — Американские авиалинии. И пожалуйста, через мост.
— Мне, право, очень жаль, что Кейт пришлось вас обмануть, — сказала Джуд, когда их машина наконец-то тронулась с места.
Лаки ни на йоту не доверял ее вкрадчивому, льстивому тону.
— Вы, пожалуй, еще скажете, что и не подозревали о ее авантюре?
— Этого я не говорила.
Ее вздернутый носик кого-то смутно напомнил Лаки. Вот только кого? Он не мог вспомнить. Неважно. Лаки всегда нравились гордые женщины, с характером, а Джуд Ланкастер имела и гордость, и характер. Ее упрямый подбородок вызвал в нем тайное желание поцеловать ее так, чтобы с нее слетела вся ее спесь. Нет, наверное, он и впрямь деревенщина, если подобные мысли лезут ему в голову. Поцеловать босса Кейт? Что может быть ужаснее?
— Мне действительно жаль, что вас пришлось вызвать сюда с помощью обмана. — Мягким движением Джуд положила руку ему на плечо, руку белую, мягкую, с аккуратно подстриженными ногтями без лака. — Редакция журнала оплатит все ваши затраты на проезд, можете не беспокоиться.
Первым импульсом Лаки было сбросить с себя ее руку. Но непонятно почему он этого не сделал.
— О'Нилы всегда платят за себя сами.
— О, не смешите. Если бы не выдумка Кейт, я не знаю…
— Это не просто выдумка. Это самая настоящая ложь! — отрезал он сурово. Его непререкаемый тон еще раз убедил Джуд в правоте Кейт: Лаки О'Нил — человек, который видит мир в черно-белых тонах.
— Да. Замечательное отношение к собственной сестре.
— Ради Кейт я сделаю что угодно. Но делать из меня идиота не позволю никому; даже ей.
— Вот он, кодекс чести Великого Запада, — пропела Джуд не без иронии, которую не сумела скрыть.
— Можете иронизировать сколько хотите, — заявил Лаки. Он не собирался из-за какой-то смазливенькой дамочки портить себе настроение. — Но это действительно наш кодекс чести. Конечно, он нигде не записан в документах, но там, откуда я родом, каждый мужчина носит его в своем сердце.
Точно как в старых ковбойских фильмах. Именно фильмы и создали существующее представление о ковбоях. О таких ковбоях написана статья в их журнале.
— Так. Значит, вы считаете наше дело недостойным. — Это было скорее утверждение, чем вопрос.
— Естественно. Да вы и сами прекрасно это знаете. Так что ссориться, вы уж меня простите, мисс Ланкастер, причины нет. Потому что все равно я не передумаю.
Джуд глубоко вздохнула.
— Кто-нибудь говорил вам, что под этой шикарной ковбойской шляпой находится упрямая голова?
— Ну да, было дело раза два-три.
— В этом, наверное, и заключается пресловутая ковбойская мудрость?
Это замечание попало в цель, как молния в дерево.
Она рукой поправила свои светлые волосы, которые рассыпались золотистым водопадом по ее щеке. Энергия, которой прямо-таки светилась Джуд, наполняла каждое ее движение невыразимым очарованием. Они посмотрели друг на друга.
Ее серые глаза смотрели в его упрямые карие с вызовом. Пауза грозила затянуться. Наконец Джуд спросила:
— А кто такая Эмили Мэньон?
— Западный фотограф начала века. У меня есть несколько ее снимков с родео в Чейене. Потрясающие.
Ага, интересно, подумала Джуд, у кого могут быть негативы? Если использовать некоторые сцены с этих снимков плюс антураж родео, сделать монтаж — получатся уникальные кадры.
