В погоне за тьмой - [2]

— Не такой старый. Хромой на одну ногу.

— Ты тоже услышал запах? — тихо спросил Бикман.

— Да. Надо разобраться.

Тренчард убрал фонарь в чехол. Бикман отступил, предположив, что Тренчард собирается вышибить дверь, но тот просто повернул ручку, и дверь открылась. И их тут же облепил рой мух. Бикман стал отмахиваться. Ему вовсе не хотелось, чтобы мухи садились на него — он отлично понимал, где они только что сидели.

Они увидели в кресле мужчину в клетчатых шортах и голубой футболке. Он был босой, половины правой ступни у него не было. По шраму было понятно, что ампутировали ее давно, а вот другое повреждение он получил недавно.

Бикман и Тренчард вошли. Голова мужчины, точнее, то, что от нее осталось, была откинута назад. Кровь залила его плечи и спинку кресла. Правая рука лежала на коленях, слабо сжимая черный пистолет. Под подбородком виднелась черная дыра от пули. На лице тоже была засохшая кровь.

— Самоубийство? — сказал Бикман.

— Видать… Я позвоню, вызову наряд.

Тренчард, безуспешно пытаясь отогнать мух, направился к двери. Бикман обошел кругом кресло с телом.

— Смотри не трогай ничего, — предупредил его Тренчард. — Это же, считай, место преступления.

— Я просто смотрю.

У ног мертвеца лежал раскрытый альбом с фотографиями — видно, упал у него с колен. Бикман осторожно, чтобы не наступить на засохшую кровь, подошел поближе.

На открытой странице была всего одна поляроидная фотография, тоже забрызганная кровью. Бикману вдруг показалось, что мухи зажужжали громче — как вертолеты на пожаре.

— Тренч, иди сюда!

Тренчард подошел, посмотрел на фото.

— Бог ты мой!

На фото была белая женщина с проводом вокруг шеи. Она сидела, прислонившись к мусорному баку. С выпученными, но уже не видящими глазами.

— Думаешь, это взаправду? — прошептал Бикман. — Это действительно мертвая женщина?

— Не знаю.

— Или как в кино — постановочное фото?

Тренчард открыл перочинный нож, кончиком лезвия перевернул одну страницу, другую. Бикман похолодел — перед ним предстала тьма столь кромешная, что многие такого даже представить себе не могут. На снимках было зло. Человек, который замыслил, сфотографировал такое, а потом собрал все в один альбом, жил в мире кошмаров. В котором не было ничего человеческого.

— Так это все настоящее? Этих женщин убили?

— Не знаю.

Тренчард приподнял альбом. На обложке был пляж на закате, спокойное море, пара, бредущая босиком по песку. И надпись «Мои счастливые воспоминания».

Тренчард вернул альбом в прежнее положение.

— Пошли на воздух, подальше от этих мух.

И они вышли на пропахшую дымом улицу.

1

В то утро у нас в офисе была тишь да гладь. Только тикали настенные часы, поскрипывало перо моей ручки да жужжал кондиционер, борясь с невыносимой жарой. Наступил сезон пожаров, которые вспыхивали то тут, то там — как прыщи на лице подростка.

Джо Пайк ждал, когда я закончу писанину. Он стоял у балконной двери и смотрел вдаль — на океан. Уже минут двадцать он стоял молча, не шевелясь — для Пайка это дело обычное. Он иногда днями молчит. Мы с ним собирались в качалку к Рэю — расслабиться.

Первый звонок раздался в девять часов сорок две минуты.

— Элвис Коул, это вы? — спросил мужской голос.

— Да, я. Чем могу быть вам полезен?

— Считай, что ты уже труп.

Я бросил трубку и продолжил работу. Когда занимаешься тем, чем занимаюсь я, тебе постоянно звонят люди, видевшие инопланетян, знающие, кто убил Джона Кеннеди, и прочие шизофреники.

— Это кто был? — спросил Пайк.

— Какой-то парень сообщил, что я труп.

— Дым идет, — сказал Пайк.

Я поднял голову от бумаг:

— Откуда?

— Похоже, из Малибу. Может, из Топанги.

Тут Пайк повернулся к двери, и день, казавшийся таким обычным, пошел наперекосяк.

— Слушай…

Дверь распахнулась, и в офис ворвался коренастый мужчина с короткой стрижкой, в бежевой спортивной куртке. Он сунул мне под нос полицейский жетон — видно, ожидал, что я от страха под стол залезу.

— Добро пожаловать в ад, Коул.

Следом за ним вошла женщина в синем деловом костюме, с сумочкой через плечо. Показала удостоверение детектива.

— Конни Бастилла, полиция Лос-Анджелеса. А это Чарли Кримменс. Это вы Элвис Коул?

Кримменс ткнул свой жетон сначала мне, потом Пайку, но обратился к женщине:

— Коул этот. А этот, видно, Пайк.

Ростом Пайк шесть футов и один дюйм, весит больше двухсот фунтов. Он был в серой футболке без рукавов и темных очках. Он скрестил руки на груди, и красные стрелы, вытатуированные на его бицепсах, набухли.

— Вам назначено? — невозмутимо спросил я.

— Отвечай ей, Коул, — рявкнул Кримменс.

Я профессиональный сыщик. С лицензией от штата Калифорния. Полицейские ко мне в контору не врываются. Я встал и одарил Кримменса профессиональной улыбкой.

— Хотите меня арестовать, пожалуйста. Хотите со мной побеседовать, будьте добры, постучитесь в дверь и попросите разрешения войти.

Кримменс криво усмехнулся и облокотился на каталожный ящик. Потом покосился на Пайка и снова ухмыльнулся. Что-то в Кримменсе было мне знакомо, но я никак не мог вспомнить что. Я знал большинство детективов Голливудского бюро, но не этих.

Бастилла уселась в кресло у моего стола.

— Не психуйте. У нас несколько вопросов по делу, над которым вы работали. Помните ли вы некоего Лайонела Берда?