В погоне за «старым соболем» - [64]
— Это кого же он имел в виду? — спросил Изотов.
— Да есть там такие чудаки, вроде сына твоего дружка.
— Профессора Куропятова Николая Григорьевича?
— Его самого. Профессор. А может, и академиком скоро станет. Он, брат, на все горазд. Нет, ты послушай, Иван Маркелович, что эти умники хотят учудить,— заговорил, горячась, старик Бочарников.— Варить броневую сталь штука далеко не простая, потому как сплав этот сложного состава и качество его зависит от однородности. Канительное дело, чего там греха таить. И всю жизнь такие сплавы варили в небольших печах, да еще и не в одной, а в разных. Я так думаю, что был бы жив Павел Петрович Аносов, он бы ничего нового не придумал.
— Во времена Аносова сталь варили в тиглях,— сказал Изотов,— и плавка была весом десять-двенадцать килограммов. А тут речь о тоннах идет. Нам тысячи танков в броню одеть надо.
— Так-то оно, так,— согласился старик,— но варить броневую сталь в больших печах — это одна трата времени и металла. Ты посуди: печь — сто восемьдесят пять тонн. Не будет сплав однородный.
— Ладно. Прилетим в Магнитогорск, на месте разберемся,— успокоил старика Изотов.
В Магнитогорске были через три часа. Самолет стал заходить на посадку, открылась взгляду гора Магнитная, трубы мартенов, корпуса прокатных станов, контуры домен. Густое облако рудной пыли повисло над комбинатом.
В приемной директора металлургического комбината Изотову сообщили, что тот отправился к печи № 3, где идет плавка качественной стали.
— Вот не терпится им,— заохал Бочарников.— Варят в большой печи.
В мартеновский цех Изотов и Бочарников торопились, как на отходивший поезд.
Иван Маркелович еще издали увидел Николая Куропятова. Тот наблюдал за ходом плавки в синее стеклышко. Крупные капли пота медленно скользили по окаменевшему от напряжения лицу профессора. Рядом с ним стояли директор комбината, парторг и представители из наркомата черной металлургии. Директор оглянулся, заметил Изотова и шагнул к нему навстречу.
— Мне звонили о вас из Челябинска.
— Это броневую сталь варят в печи? — спросил Изотов.
— Да, мы решили пойти на такой риск. Другого выхода пока не видим. Печь переделана. Пока процесс плавки идет нормально. У меня через пятнадцать минут разговор с наркомом Тевосяном. Жду вас у себя в кабинете.
Когда закончилась плавка, Изотов нетерпеливо дернул профессора за рукав. Тот обернулся, и усталое лицо его расплылось в улыбке:
— Дядя Ваня! Ты здесь. Это просто здорово.
— Как плавка? Говори же, не томи,— нетерпеливо спросил Изотов.
— Николай Григорьевич, родненький вы мой,— подбежал сияющий начальник цеха,— анализы показали: сталь получилась годная.
Куропятов кивнул.
— Понимаешь, дядя Ваня,— произнес он, внимательно всматриваясь в глаза Изотову.— Против нас практика металлургии, весь мировой опыт, вся наука. Никто не верит, что можно в 185-тонных печах сварить качественную сталь, а мы кое-что придумали, переделали печи, изменили технологию. Мы ищем новые пути.
Куропятов замолчал, заметив устремленный на него взгляд Бочарникова.
— Здравствуйте, Петр Егорович,— почтительно поклонился он,— с приездом.
— Коля, подойди ко мне,— тихо попросил старик.— Я бы сам к тебе подошел, да ноги замлели, устал, дорога к вам, чай, не близкая.
Куропятов подошел к старику.
— Нагнись,— повелительно приказал тот.
И, обхватив руками лицо профессора, поцеловал его в потный лоб.
— Самородок ты наш уральский,— шептал растроганный Бочарников.— Был бы жив Павел Петрович Аносов, порадовался бы со мной за сынов и внуков наших. Ну ловок ты, чертушка, поучил, однако, старика уму-разуму.
— Пока радоваться рано,— усмехнулся Куропятов.— Надо прокатать слитки и полученные броневые листы испытать. А вот на чем катать?
— А разве броневой стан не строится? — удивился Изотов.— Я слышал, строители делают все возможное.
— Строители сдадут его в невиданно короткий срок, в шестьдесят дней,— подтвердил Куропятов.— А разве фронт может ждать два месяца?
— Так где же выход? Я, собственно, за этим сюда и прилетел,— объявил Изотов.— Для танков КВ нужен броневой лист. Сегодня. Сейчас.
— Есть один вариант. Его предложил заместитель главного механика комбината Рыженко,— рассказывал Николай Григорьевич,— Катать слитки броневой стали на блюминге.
— На блюминге? — переспросил удивленный до крайности Изотов.— Восьмитонные слитки прочнейшей стали пустить на рольганги блюминга?
— Ты знаешь, дядя Ваня, что сказал по этому поводу начальник блюминга: «Немыслимо подняться в воздух на паровозе». Он категорически против, считает, нажимные винты не выдержат. Пойдем к директору. Последнее слово остается за ним.
— Вы хотите катать слитки броневой стали на блюминге? — еще в дверях кабинета произнес Изотов.
Директор комбината кивнул:
— Я поддерживаю точку зрения Рыженко. Мы должны пойти на эксперимент.
— Комбинат через несколько дней должен дать танковым заводам первую партию броневого листа.
— Только что по этому поводу я докладывал наркому черной металлургии. Он считает, надо попробовать.
— Блюминг — единственный в своем роде стан в стране,— заикаясь от волнения, пробормотал Изотов.— На чем строятся ваши расчеты, не понимаю?
Влиятельный богач, его жадные до наследства дети, погрязший в грязных делишках князь, посвящённый в хозяйские секреты дворецкий, местный доктор, невероятно красивая баронесса и знаменитый сыщик. Нечасто подобная компания собирается в уездном городе. И ещё реже всё заканчивается жутким убийством. Сможет ли граф Соколовский на этот раз справиться в крайне запутанном деле? Графу необходимо разобраться в сложных семейных конфликтах, справиться с собственными демонами, пробиться сквозь тьму предположений и суеверий.
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
«Мертвецам не дожить до рассвета» — не просто детектив или триллер, но и книга с философскими рассуждениями о путях и выборе человека в тяжёлых, чуждых его природе условиях. Увлекательный сюжет, в котором присутствуют мистика и оккультизм, переносит читателя в декабрь 1918 года, в самый разгар Пермской наступательной операции Колчака.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.