В погоне за «старым соболем» - [57]
— Если саблю отдам, отвяжетесь от меня? — торговался Угрюмов.
— Не бойся, не обманем,— усмехнулся светлоглазый.— Где саблю прячешь?
— В тайнике она, далеко отсюда, на десятом километре.
Угрюмов знал, что в старом тайнике Рендича хранятся два нагана, несколько икон, припасенные Виктором по случаю, и пишущая машинка. Знал он также, что в одном из наганов полный барабан.
И мысль самому взять этих немцев показалась ему заманчивой и выполнимой.
«Только бы не нагрянул Анатолий,— думал Угрюмов,— эти звери прикончат его на месте. Ничего, голубчики, сейчас я вам выставлю угощенье».
— Быстро в машину, Сидоркин,— показал наганом в сторону выхода светлоглазый.
IX
Угрюмов расположился рядом с водителем, объяснил тому, как проехать к Московскому шоссе.
Он чувствовал на затылке напряженный, тяжелый взгляд светлоглазого.
Варншторфу не терпелось выяснить, знает ли Сидоркин о радисте в Гатчине. Если от резидента Сидоркину стало известно о тщательно законспирированной рации, значит чекисты взяли под контроль и этот канал информации.
На десятом километре «эмка», съехав на обочину, приняла вправо, лавируя между деревьями.
— Показывай. И без глупостей,— ткнул Угрюмова револьвером в спину светлоглазый.
По известным ему приметам Угрюмов быстро отыскал тайник под развесистой ольхой.
Он встал на колени, отбросил кусок дерна и нащупал завернутый в промасленную тряпицу сверток.
— Глубоко спрятал,— как бы оправдываясь, бормотал Дмитрий Павлович, стараясь выиграть время, чтобы достать наган.
— Ты долго еще будешь возиться,— недовольно произнес светлоглазый.
Угрюмов приподнялся, взвел курок, но выстрела не последовало. В тот же миг от удара Варншторфа он отлетел, стукнувшись головой о ствол ольхи.
Напарник светлоглазого ловко перехватил наган и пнул Угрюмова ногой в бок.
— Ганс, не спускай с него глаз,— процедил Варншторф, роясь в тайнике. Он выбросил в траву иконы, пишущую машинку, второй наган. Полковник выхоленными руками, царапая ногти, торопливо ковырялся в комьях земли.
Он взглянул на Угрюмова и приступ ярости до неузнаваемости исказил его красивое лицо.
Пружиня в траве подошвами полуботинок, полковник медленно приближался к помощнику резидента.
Дмитрий Павлович прикусил губу, чтобы не вскрикнуть. Острая боль коловоротом ввинчивалась под левую лопатку. Эта боль скручивала его изнутри, парализуя каждое резкое движение, и он понял, что защищаться нет сил и что сейчас его будут бить и наверняка убьют.
И, чтобы достойно встретить смерть, и не казаться беспомощным в глазах врагов, он поднялся, опираясь спиной о ствол, и спокойно смотрел на приближавшегося светлоглазого.
— Швайн, сволочь!
От волнения Варншторф говорил с очень заметным акцентом.
— Сам сволочь,— с вызовом произнес Угрюмов,— я — боевой русский офицер, и таких, как ты, в Галиции в шестнадцатом году шашкой рубал. Что, сабли русской захотелось, немчура поганая,— захохотал Дмитрий Павлович и сунул под нос Варншторфу кукиш.— Накось, выкуси, приятель!
От ударов Варншторфа Угрюмов, изнемогая, сполз вниз, царапая лицо о шершавую кору.
— Ты выдал Рендича,— бормотал запыхавшийся светлоглазый, отходя назад и вскидывая руку с револьвером.— Скажи, где булатная сабля, и я подарю тебе жизнь. На размышления — минута.
— Близок локоть, да не укусишь,— усмехнулся Дмитрий Павлович.
— Радиста ты тоже выдал? — вкрадчиво спросил светлоглазый.
Угрюмов пожал плечами.
— Знал бы, где он таится, непременно бы выдал,— утвердительно произнес он, откровенно радуясь, что на этот раз не попал на крючок к хитрому немцу.
Ганс с раздражением что-то сказал светлоглазому по-немецки.
Варншторф посмотрел на разбросанные в траве иконы, собрал их в одну стопку и, приказав ликвидировать Сидоркина, направился к машине.
Ганс выстрелил и побежал следом за полковником.
Горячая молния полыхнула в груди Угрюмова. Он повалился в траву, разметав руки.
Ослепительно голубой свет разливался вокруг, и сквозь ого густоту зыбко проступали очертания знакомого лица… Полковник Бекетов, живой и невредимый, склонился над ним. Он внимательно смотрел на Дмитрия Павловича и улыбался. Угрюмов протянул к нему руку, но голубой свет рассеялся, расползаясь, как туман, на куски. Плотная темнота обрушилась сверху и поглотила все.
НАКАНУНЕ
I
«Эмка» мчалась в Москву. Ганс торопился. Нарушал правила обгона, и недалеко от Москвы они чуть не оказались в кювете, но Ганс успел вывернуть руль.
В посольстве помощник военного атташе доверительно сообщил Варншторфу, что танковые корпуса вермахта успешно продвигаются в глубь Франции, буквально разрывая на части оборону противника.
— У нас всех такое приподнятое настроение, герр Штайнер,— захлебываясь от радости, щебетал помощник.
— Вы еще погостите у нас,— спросил он,— или вернетесь в рейх?
— Я как раз хотел по этому поводу переговорить с господином послом,— оживился Варншторф.— Мне необходимо в Берлин.
Приняв ванну, полковник долго пытался уснуть, но уязвленное самолюбие давало себя знать.
Сабля ускользнула из рук как раз в тот момент, когда он мог ею завладеть.
II
Только через двое суток стали известны некоторые подробности гибели Угрюмова.
Его обнаружил дорожный мастер, обходя свой участок шоссе.
Влиятельный богач, его жадные до наследства дети, погрязший в грязных делишках князь, посвящённый в хозяйские секреты дворецкий, местный доктор, невероятно красивая баронесса и знаменитый сыщик. Нечасто подобная компания собирается в уездном городе. И ещё реже всё заканчивается жутким убийством. Сможет ли граф Соколовский на этот раз справиться в крайне запутанном деле? Графу необходимо разобраться в сложных семейных конфликтах, справиться с собственными демонами, пробиться сквозь тьму предположений и суеверий.
От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.
Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.
Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.
«Мертвецам не дожить до рассвета» — не просто детектив или триллер, но и книга с философскими рассуждениями о путях и выборе человека в тяжёлых, чуждых его природе условиях. Увлекательный сюжет, в котором присутствуют мистика и оккультизм, переносит читателя в декабрь 1918 года, в самый разгар Пермской наступательной операции Колчака.
Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.