В погоне за «старым соболем» - [59]

Шрифт
Интервал

— Нет, Иван Маркелович, вы не ошиблись,— ответил Алябьев.— Но, если не возражаете, я вечером подъеду к вам.

Изотов черкнул на листке бумаги адрес и протянул его Семену Максимовичу.

— Непременно приезжайте. Буду ждать.


IV


Переговорив с Артыновым, Семен Максимович направился к Ивану Изотову. Дверь ему открыла женщина, средних лет, с туго заплетенными в корону седеющими косами и застенчивой, немного детской улыбкой.

— Скажите, пожалуйста, я могу видеть Ивана Маркеловича Изотова? — спросил Алябьев.

— Можете,— засмеялась женщина.— Это как раз редкий случай, когда он не в командировке.

— Ну, значит, мне повезло,— признался Алябьев, протянув ей цветы.

— Алена Дмитриевна, ты уж постарайся, чтобы наш гость не скучал,— обратился Иван к жене.— Гриша, ты ближе сидишь, обеспечь товарища всем необходимым.

— С превеликой радостью,— пробасил оказавшийся рядом с Алябьевым широкоплечий мужчина, судя по ухваткам, силы необыкновенной.

Семен Максимович выпил первую стопку за хозяев дома и пожелал им всего наилучшего.

— Он один из тех, кто обезвредил Арефьева и отыскал саблю,— шепнул Кириллу Иван Маркелович.

— А я вам так скажу, дорогие товарищи,— вернулся к прерванному разговору сосед Алябьева за столом, Гриша,— хоть фашистский фюрер перед нашим правительством лисой вьется, он волк, и веры ему не будет ни на столечко. Так что пакт — пактом, а запоры на границе надо держать из самой прочной стали.

— Разрешите мне сказать,— попросил Алябьев.

Ему приветливо улыбнулись: «Просим. Просим».

— Давайте помянем добрым словом наших верных боевых товарищей, погибших на фронтах гражданской войны, негромко промолвил Семен Максимович.— Прошло два десятилетия. Построили новые города, выросло новое поколение, сыны и дочери наших погибших товарищей сегодня с нами в одном строю. Но до последнего своего смертного часа мы будем помнить о тех, кто не дожил, не дошел, не долюбил,— как мы с вами, кто верил в нашу мечту и кто погиб за нее.

Голос у Семена Максимовича дрогнул, и он пристально посмотрел в глаза поднявшемуся из-за стола Ивану. Семен Максимович шагнул ему навстречу и торопливо, сбиваясь, заговорил:

— И за него, за незабвенного друга Степана Егоровича Шурыгина.

— Семен, это ты? — воскликнул Иван…


V


Он смотрел на проплывающие в окне вагона подмосковные дачные поселки. Как будто все успел. Друга повидал. С Артыновым многие вопросы решил. Штайнер не вышел на радиста. Ожегшись на Угрюмове, он или постарается затаиться, или покинет СССР. Интересно, что они предпримут с рацией в Гатчине?

В купе было душно. Алябьев повесил пиджак и вдруг вспомнил, что во внутреннем кармане письмо от Алеши Шурыгина. Дома он прочитал его в спешке, а сейчас решил обстоятельно, не торопясь, еще раз прочесть.

Алеша писал, что на работе у него все нормально. До защиты кандидатской диссертации остался месяц, и приехать летом этого года он вряд ли сможет, потому что еще одним Шурыгиным на земле стало больше. Сынок родился. Здоровенький. Четыре кило. Все время спит, а когда хочет есть — кричит. Назвали его Степаном, в честь деда. И через год, числа этак двадцатого или двадцать второго, Шурыгины всей семьей нагрянут в Ленинград.

— Ну что ж, так и пометим — 22 июня 1941 года,— с удовлетворением произнес Алябьев.


VI


Полковник Варншторф вернулся в Берлин. Его коллеги по абверу уже начали вести формирование и подготовку диверсионных групп, которые должны были по сигналу начать операции на дорогах, в тылах, проникать в штабы, уничтожать видных советских военачальников, партийных и государственных деятелей, заниматься пропагандой, распространять панические слухи. У каждого отдела были свои широкие и узкие задачи по работе с агентурой на территории СССР, но в целом многие руководители отделов и служб высказывали мнение, что вермахт не завязнет в просторах России, и потому отпадет необходимость готовить огромный контингент обученных диверсантов и шпионов.

И эти легковесные рассуждения, и уверенность, что военный и экономический потенциал будущего противника Германии — СССР — не представляет собой значительной угрозы, очень не нравились фон Варншторфу, воспитанному в лучших традициях разведчиков времен полковника Николаи. Учителя Отто, старые маститые шпионы, выдвинувшие германскую разведку на одно из ведущих мест в мире, учили его не спешить с выводами, тщательно анализировать проблему, используя различные источники информации, и никогда не быть уверенным в том, что ты абсолютно прав.

Он скрупулезно отбирал и просеивал сведения о советском военно-промышленном потенциале. Это был его фронт, где не было легких побед.

Отто порой смешило и забавляло, как в газетах воспевались подвиги некоего генерала Шмидта, проявившего истинно германскую стойкость и обратившего в паническое бегство люксембуржцев, голландцев, французов. Попробовал бы этот бравый вояка выцарапать хоть ничтожные сведения о каком-нибудь из оборонных объектов у русских с их дьявольской подозрительностью, бдительностью и азиатским умением хранить государственные и военные тайны.

Проверяя и накапливая те или иные сведения, Отто постепенно приходил к выводу, что в оценке военно-промышленного потенциала СССР допущены серьезные просчеты. Маленький кружок на карте СССР с надписью Челябинск Отто обвел густой черной линией. Близость тракторного гиганта ЧТЗ к Магнитке и Кузбассу позволяла надеяться, что именно здесь создадут русские центр танкостроения.


Рекомендуем почитать
Граф Соколовский и разыгранное убийство

Влиятельный богач, его жадные до наследства дети, погрязший в грязных делишках князь, посвящённый в хозяйские секреты дворецкий, местный доктор, невероятно красивая баронесса и знаменитый сыщик. Нечасто подобная компания собирается в уездном городе. И ещё реже всё заканчивается жутким убийством. Сможет ли граф Соколовский на этот раз справиться в крайне запутанном деле? Графу необходимо разобраться в сложных семейных конфликтах, справиться с собственными демонами, пробиться сквозь тьму предположений и суеверий.


Чернее ночи

От автора Книга эта была для меня самой «тяжелой» из всего того, что мною написано до сих пор. Но сначала несколько строк о том, как у меня родился замысел написать ее. В 1978 году я приехал в Бейрут, куда был направлен на работу газетой «Известия» в качестве регионального собкора по Ближнему Востоку. В Ливане шла гражданская война, и уличные бои часто превращали жителей города в своеобразных пленников — неделями порой нельзя было выйти из дома. За короткое время убедившись, что библиотеки нашего посольства для утоления моего «книжного голода» явно недостаточно, я стал задумываться: а где бы мне достать почитать что- нибудь интересное? И в результате обнаружил, что в Бейруте доживает свои дни некогда богатая библиотека, созданная в 30-е годы русской послереволюционной эмиграцией. Вот в этой библиотеке я и вышел на события, о которых рассказываю в этой книге, о трагических событиях революционного движения конца прошлого — начала нынешнего века, на судьбу провокатора Евно Фишелевича Азефа, одного из создателей партии эсеров и руководителя ее террористической боевой организации (БО). Так у меня и возник замысел рассказать об Азефе по-своему, обобщив все, что мне довелось о нем узнать.


Человек в маске

Продолжение приключений Сеньки Козыря и его подельников в Томске — сибирских Афинах.


Искусство убивать. Расследует миссис Кристи

Знаменитая писательница, автор детективов Агата Кристи переживает сложный период: она потеряла мать – близкого ей человека, а муж тем временем увлекся другой женщиной и хочет оставить семью. Новая книга не пишется, одолевают горькие мысли, и в этой ситуации видится только один выход. Миссис Кристи в отчаянии, ей кажется, что она теряет связь с окружающим миром. Ее не покидает ощущение надвигающейся опасности… Однажды писательница спускается в лондонскую подземку, и чья-то рука подталкивает ее к краю платформы.


Мертвецам не дожить до рассвета. Герметичный детектив

«Мертвецам не дожить до рассвета» — не просто детектив или триллер, но и книга с философскими рассуждениями о путях и выборе человека в тяжёлых, чуждых его природе условиях. Увлекательный сюжет, в котором присутствуют мистика и оккультизм, переносит читателя в декабрь 1918 года, в самый разгар Пермской наступательной операции Колчака.


Ситуация на Балканах. Правило Рори. Звездно-полосатый контракт. Доминико

Повести и романы, включенные в данное издание, разноплановы. Из них читатель узнает о создании биологического оружия и покушении на главу государства, о таинственном преступлении в Российской империи и судьбе ветерана вьетнамской авантюры. Объединяет остросюжетные произведения советских и зарубежных авторов сборника идея разоблачения культа насилия в буржуазном обществе.