В погоне за красавицей - [51]

— Пожар!

Тогда его тревожное предчувствие перешло в унылую уверенность.

— Поспешим! — сказал он Ребекке и, схватив ее за руку, буквально потащил за собой.

К северу от них темное небо приобрело неестественный желтый оттенок.

— О Боже! — простонала Ребекка. — Ты ведь не думаешь…

Она оборвала фразу, и они оба побежали. На углу они увидели растущую толпу людей напротив двухэтажного домика. Из окон его валил дым, но огня не было видно. Пожарная команда тоже еще не приехала.

Казалось, никто не знал, есть ли кто внутри, но все соглашались, что это дом Истфилдов. Ребекка в отчаянии уставилась на него.

— Следуй за мной! — торопливо сказал Джулиан и потащил ее в сторону.

Она не задавала ненужных вопросов, и скоро они оказались позади горевшего дома. Калитка была не заперта, и они смогли подойти к задней двери. Джулиан распахнул ее, и оттуда с клекотом, как хриплый кашель старика, вырвался клуб черного дыма.

Ребекка схватила Джулиана за руку.

— Что ты собираешься делать? Ты же не можешь туда войти!

— Я должен. — Он стащил с шеи шарф, намочил его в маленьком соседнем фонтане и приготовился обвязать нос и рот. Ее широко открытые глаза были полны ужаса.

— Ты погибнешь! Алмаз у нас… что тебе еще нужно?

— Там могут быть люди… В ловушке.

Она открыла рот, но ничего не сказала, только стиснула руки. С отчаянием оглядывая заднюю стену дома, она промолвила:

— Загляни сначала в окна.

— Нет времени. — Он тряхнул ее за плечи и приказал: — Оставайся здесь. Обещай мне!

Где-то вдалеке раздалось звонкое громыхание пожарной машины, затем они услышали крики толпы у фасада дома и нарастающий треск дерева, грозящего рухнуть.

— Я… я обещаю! — вскричала она, но затем бросилась на него.

Он резко запрокинул ее лицо, почти грубо и страстно поцеловал. Вкус ее слез на щеках растрогал его: это было первым проявлением ее открытой нежности к нему. А затем он оттолкнул ее, натянул на нижнюю половину лица мокрый шарф и вбежал внутрь дома.

Джулиан тут же пригнулся, потому что дым заполнял помещение и поднимался к потолку. Откуда-то доносился треск пламени, но открытого огня он пока не видел. Ему почти хотелось его увидеть, потому что из-за отсутствия света он толком не знал, куда двигаться. Он на ощупь выставил перед собой руки, чтобы не наткнуться на мебель, и закричал:

— Истфилд! — Но глухой рев приближающегося огня заглушал его крик.

Внезапно он наткнулся на лежащее на полу тело. Руками он определил, что это женщина, в простой одежде, видимо, служанка. Она уже была совершенно неподвижна. Умерла из-за пожара?

Но нет, он ощутил липкость крови у нее на лбу. Ее чем-то ударило, хотя дом еще не рушился вокруг, пусть и протестовал стоном под натиском огня.

Неужели эту женщину ударили намеренно? Если так, значит, и пожар не был случайным.

Джулиан двинулся в передние нижние комнаты, надеясь, что там кто-то уцелел. Он не знал, сможет ли добраться до второго этажа.

Когда он достиг прихожей, язычки пламени уже просачивались вокруг дверного проема. Жар наплывал на него волнами, обжигая кожу лица и рук. Драпировки на окнах фасада превратились в огненные занавеси, и оконные стекла начали лопаться. Пламя двигалось по потолку через прихожую к Джулиану, протягивая к нему свои дьявольские руки.

На покрытом ковром полулежало еще два тела. Пригнувшись, Джулиан перебежал к ним и опустился на колени. Мужчина лежал на спине, уставившись в потолок. Языки пламени отражались в его безжизненных глазах. У него тоже была глубокая кровавая рана на голове. Здесь Джулиан уже ничего не мог поделать.

Рядом с мертвецом лежала седая женщина. Казалось, она цеплялась за тело мужчины в порыве горя. Вдруг она застонала и слабо кашлянула. Джулиан, не колеблясь, подхватил ее на руки и повернулся туда, откуда пришел. Входная дверь была ближе, но пламя из гостиной уже достигло ее, перекрывая путь.

Глаза его отчаянно слезились, горло и легкие жег дым, проникавший сквозь мокрый шарф. Он услышал громкий грохот позади себя, ощутил волну жара, но оглядываться не стал. Перепрыгнув через мертвую служанку, он, напрягая глаза, устремился к черному выходу.

А потом он очутился прямо в саду, и над ним раскинулось холодное черное небо ночи, подсвеченное сзади светом пожара.

— Джулиан! — раздался вопль Ребекки, полный облегчения и слез.

Он ошеломленно позволил ей отвести себя в глубь садика, подальше от грозящего обрушиться дома.

— Посади ее сюда! — указала на скамью Ребекка. Джулиан так и сделал, не обращая внимания на жестокие приступы кашля. Он сорвал с лица шарф и, упершись руками в бедра, кашлял, кашлял и кашлял. Казалось, легкие его сейчас разорвутся. Сквозь слезы он видел, что Ребекка опустилась на колени перед женщиной и поддерживает ее голову. Клекочущий кашель в груди женщины не сулил ничего хорошего.

Наконец ее тело обмякло в изнеможении, и она с трудом прошептала: «Роджер!.. Роджер!..»

Ребекка вопросительно оглянулась на Джулиана, и он, сжав губы, мрачно покачал головой.

— Мне очень жаль вашего сына, миссис Истфилд, — пробормотала Ребекка. — Но сейчас вам нужно полежать спокойно и собраться с силами.

Но миссис Истфилд оттолкнула ее руки.