В погоне за артефактом - [35]

— Хм, высоковат для Мика, по росту как Фомка.

— Твоя привычка все анализировать убивает романтику момента, — заявил в ответ не-Мик, а я пожала плечами.

— Все так говорят. Ничего не могу поделать, это профессиональное.

— И как с этим быть? — озадачился фальшивый сыщик, глаза которого блестели слишком весело. — Сон для этого специально и придуман, а ты целоваться не хочешь.

— А на что тебе? — сразу же заподозрила я прохиндея в коварных целях. Прищурив глаза, вгляделась пристальней в лукавую физиономию, которая все больше становилась похожа на артефактскую.

— У меня чисто исследовательский интерес.

Интерес исследователя был настолько ближе моему сердцу, что я прониклась и решила пойти на уступки.

— Обратись кем-нибудь милым и не таким ехидным, тогда подумаю.

— Лапушка, ты просто вьешь из меня веревки, — заявил артефакт и вдруг стал котиком. Большим таким, белоснежно-пятнистым котиком.

— Ой, — восторженно выдохнула я, зарываясь рукой в мягкий мех прижавшегося к моему боку пушистика.

— Это у кого такие ушки, кто у нас такой хорошенький, уси-пуси, — засюсюкала я, ухватившись за морду большущего барсика с янтарными глазищами, — так я тебя точно поцелую, — и прижала нос к мокрому носу котейки. Кот фыркнул и чихнул, а потом непостижимым образом поднялся на задние лапы, обхватил меня передними и по плечи обернулся мужчиной. Когтистые лапы очень нежно обняли меня за спину, острые коготки чуточку вдавились в кожу сквозь тонкую ткань платья, а вокруг моей талии обмотался длинный мягкий хвост. Это белоснежное чудо тут же привлекло внимание и показалось даже соблазнительнее вытянутых трубочкой мужских губ. Я не смогла удержаться, чтобы не погладить то, что само просилось в руки, и словила совершенно нереальное выражение на лице артефакта. Ладонь как-то сама дернулась и провела по хвостику против шерсти.

— Фрр, — дернулся и скривился артефакт, прищурил на меня один глаз и окончательно выпустил из очень даже мягких и теплых объятий.

— Гладить не умеешь, — заявил он и с силой вытянул хвост из моих не желавших разжиматься пальцев. А потом, невзирая на явное разочарование, укоризненно взиравшее на него с моего лица, еще раз обернулся и лишился своей самой привлекательной части. Сад вокруг нас вдруг тоже замерцал и исчез, как и мое чудесное платье.

— Эй, а где же… — Я разочарованно покрутилась, глядя на привычные штаны и рубашку не самой первой свежести. Выстирать их более тщательно не было времени.

— Платье прилагается к поцелую и романтическая атмосфера тоже, — твердо заявил мерзавтус и, обаятельно улыбнувшись, стал похож на невиннейшего ангела. Потом как бы между прочим нежно провел пальцами по моей щеке, убрал в сторону выбившиеся пряди, опустил ладонь по плечу, руке и ниже, еще ниже, уже почти неприлично низко — и вдруг меня ущипнул.

— Эй! За что? — Я резко открыла глаза и увидела приземистые домики на том берегу, фруктовые сады вокруг них и небольшой мостик, у которого остановилась телега артистов.

— Пошли, Аленка. — Напарник снова меня ущипнул, приводя в чувство, и, спрыгнув с телеги, протянул ко мне руки.

Я с готовностью упала в сильные ручищи, а потом, прощаясь, помахала вслед отъезжающей телеге. Нам радостно и синхронно замахали в ответ, повозка с бродячими артистами затряслась сильнее, и в результате парочка лицедеев едва не перевалилась через бортик.

— Фух, — перевела я дух, — решила уж, Фомка, что нас и правда поженят, так что и оглянуться не успеем.

Сыщик философски пожал плечами.

— Жениться — не пропасть, как бы на жену-дуру не напасть.

— Это что еще за присказка такая? Кто здесь жена-дура?

— Не ты — точно. Пока свою светлую голову не выключаешь, дурнеть не начинаешь.

— Сомнительный комплимент, однако.

— Ну а что? Так часто бывает. Ухаживаешь за чудной милашкой, влюбляешься по уши, женишься, а потом девицу будто подменяют. Никакого житья и сладу с ней нет, пилит и пилит каждый день, только и остается, что локти кусать.

Я прищурила глаз и оценивающе взглянула на Фомку, заподозрив в нем некий тайный опыт на данную тему.

— Откуда такие познания?

— Друганы поделились.

Ладно, друганы так друганы. Не время сейчас тянуть кота за хвост и выяснять подробности. Судя по тому, что мы с напарником попали в розыск, следовало поторопиться.

— Сначала — допрос? — выдвинула я предложение.

— Сначала — под мост.

Я проследила за указывавшей в сторону мостика рукой Фомки и без лишних вопросов последовала за начавшим спускаться напарником. Мост оказался совсем небольшим, однако под ним кто-то оборудовал для себя уютное местечко с дырявым креслом-качалкой, клетчатым пледом и столиком, сооруженным из наставленных друг на друга деревянных ящиков. Поверх них лежали выпуск свежей газеты и чья-то клетчатая кепка, оттенками цветов и материей гармонично сочетающаяся с пледом.

— Вот это да! — присвистнула я, оглядывая сие открывшееся под мостом великолепие. — Камина не хватает для полноты картины. Хотя в той ямке явно в сырую погоду разводят огонь.

— Свободное королевство, — заявил Фомка, — каждый живет, как ему вздумается.

Слова напарника сопровождались весьма необычными действиями вроде снимания сапог и закатывания штанов до колена. Затем Фомантий решительно шагнул в неглубокую воду и стал разгребать ручищами набравшийся под мостиком мусор, уплыть которому не позволяла застрявшая на дне коряга.