В плену у времени - [63]

— Выходит так…

— Тогда ты должен тщательно исследовать это искусное устройство!

— Я ничего в этом не понимаю! — разозлился Дегтярник. Он начал ощущать, как его что-то тянет. В него вцепились невидимые силы. — А теперь, милорд, я должен попрощаться. Думаю, ты не поскупишься, отдашь мне эти ничего не стоящие гравюрки как компенсацию… Ты был не прав, скрывая от меня эту тайну…

Лорд Льюксон засмеялся.

— Хочешь сказать, что в будущем ценятся картины мистера Хогарта? Возьми их, Синекожий! Я хочу как следует расплатиться за то плохое, что сделал тебе. Я всегда восхищался тобой, и, думаю, ты заслуживаешь лучшего…

Дегтярник почувствовал боль, скривился и вцепился в картины, успев прошептать:

— За это я смогу купить дом в два раза больше, чем Темпест-Хауз.

Он прикрыл веки, и блестящие спирали закрутились перед глазами. Он начинал растворяться. Лорд Льюксон, вытянув руки, кинулся к бывшему слуге, который становился все более прозрачным. Дегтярник слышал, как лорд зовет его, но будто бы издалека:

— Обещай, что еще вернешься, Синекожий! Я тоже жажду увидеть будущее! Если ты согласишься мне помочь, я сделаю заказы всем художникам Лондона! И я горы сверну, чтобы выяснить, каковы истинные отношения между тобой и Гидеоном Сеймуром. Только скажи слово, и все будет сделано!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ Тайная подготовка Признание доктора Пирретти

Доктор Дайер сдержал обещание, данное мистеру Скокку в Миддл-Харпендене. Он немедленно связался с миссис Скокк и объяснил, что ее муж находится вместе с Кэйт в середине восемнадцатого века, где разыскивает Питера. Миссис Скокк бросила трубку и залилась слезами. Но когда в течение двенадцати часов ее муж так и не позвонил, она все-таки позвонила Дайерам. Мать Кэйт подтвердила слова мужа и устроила миссис Скокк разговор с доктором Пирретти в Штатах. Разговор состоялся не сразу, поскольку доктор Пирретти должна была переключиться на тайную телефонную линию, чтобы избежать прослушивания.

И теперь мать Питера стояла у окна гостиной, сжимая телефонную трубку и уставившись на солнечный Ричмонд-Грин, а доктор Пирретти повторяла то же самое, что рассказывал доктор Дайер. Миссис Скокк не сомневалась ни в ее искренности, ни в раскаянии профессионала, высказанном доктором Пирретти, и, несмотря ни на что, даже испытывала теплые чувства к ней.

Доктор Пирретти была весьма честным человеком и потому объяснила, что она была против того, чтобы говорить миссис Скокк всю правду. Она также сказала о своей тревоге по поводу непредсказуемости эффекта эксперимента с антигравитационной машиной и о своей решимости так или иначе покончить с этой машиной.

— Я так сожалею, что пришлось рассказать вам все об этом, у вас и так хватает поводов для беспокойства, но, пожалуйста, — настаивала доктор Пирретти умоляю, проявите максимальную осторожность. Если эта история выйдет наружу, последствия могут быть катастрофические.

Когда миссис Скокк положила трубку, она с удивлением почувствовала себя совершенно отделенной от всего мира. Ее взгляд следил за группой детей с маленькой собачкой. Компания шла к красному почтовому ящику по дорожке, пересекающей Ричмонд-Грин. Никогда еще она не ощущала себя такой одинокой.

Миган обещала Кэйт следить за Сэмом. На следующий день после школы она как раз зашла к нему. Неожиданно на ферме появилась миссис Скокк. Она приехала в Дербишир, чтобы лично поговорить с доктором Пирретти и миссис Дайер. Миган и Сэм сидели за столом на кухне и ели бисквит с арахисовым маслом, когда мама Кэйт привела в кухню красивую женщину с черными коротко стриженными волосами, чтобы познакомить ее с детьми.

— Это мама Питера, — сказала миссис Дайер.

Взрослые закрылись в столовой и проговорили целых три часа. Миган осторожно приоткрыла дверь в столовую, чтобы попрощаться перед уходом домой. Миссис Скокк сразу же встала и попросила Миган прийти еще, да поскорее, потому что ей хочется все узнать о Кэйт и о том, что та рассказывала, если рассказывала, о времени, проведенном с Питером в восемнадцатом веке.

— Кэйт такая же, как ее папа, — сказала Миган. — Они оба невероятно решительные.

— И упрямые! — заметила миссис Дайер.

— Спасибо! — улыбнулся ее муж.

— Уверена, Кэйт и папа Питера найдут вашего сына, — сказала Миган.

Миссис Скокк благодарно улыбнулась ей и обняла.

— Думаешь, все-таки есть надежда?

— Уверена.

Миссис Скокк хотела поселиться в ближайшем отеле, но ее уговорили остаться на ферме. Гораздо легче быть рядом с людьми, которые хорошо понимают твои чувства. Миган часто приходила к Сэму, и, по негласному договору хранить тайну и поддерживать друг друга, все пятеро — двое детей и трое взрослых — старались отгонять плохие мысли, которые неизбежно и постоянно ими овладевали.

Когда доктор Пирретти сообщила Дайерам, что едет в Манчестер с антигравитационной машиной Расса Меррика, папа Кэйт предложил забрать ее из аэропорта. За завтраком что-то в воскресной газете привлекло его внимание.

— Вы только посмотрите на это! — крикнул он из столовой, пролив кофе на блюдце.

Он вошел в кухню с газетой в руках.

— Это же наш беглец из восемнадцатого века!

— Дайте, дайте мне посмотреть, — сказал Сэм, ныряя под руки доктора Дайера и просовывая голову между папой и газетой.