В плену у времени - [56]

— Энджели! Ха! Трудно уловить момент, когда она не разговаривает по мобильнику с каким-нибудь парнем…

В гостиной был и телевизор, но Дегтярник избегал им пользоваться. Он не прикасался к нему, с тех пор как Энджели рассказала, что звук и картинки путешествуют по невидимым воздушным волнам, а затем их принимают телевизор или радио.

Когда Дегтярник и Том устали от игр в эти игрушки, они стали рассказывать друг другу о своих приключениях с момента прибытия в будущее. Том просто не мог поверить в перемену своей судьбы: Синекожий обращался с ним, как со старым другом! Том был уверен, что самому ему нельзя так фамильярничать с Синекожим. Потому он старательно выказывал крайнее уважение и ничего не требовал взамен. «Меня пригласили в логово льва, — думал он. — Разумнее быть осторожным и помалкивать…»

Они еще выпили холодного пива. Том описал, как он спал у реки, под железнодорожным мостом, где над головой грохотали поезда, а в мусоре рылись крысы.

— Ну так скажи мне, юный Том, как тебе это будущее?

— Мне нравится это будущее. Оно мне не нравилось, когда я был один…

— Мне оно очень нравится, — сказал Дегтярник. — Этот век более щедрый, чем мой собственный. Право слово, Том, такой шанс мне больше не подвернется, и я его не упущу! Ни за какие деньги я не вернусь в 1763 год…

Дегтярник стал объяснять, как он планирует жить в этом новом мире. В свое время, точно так, как делал это лорд Льюксон, он сыщет расположение не только богатых и знатных, но также плутов и мерзавцев, и создаст сеть из людей, которые будут с радостью исполнять его приказания — или будут слишком бояться его, чтобы противиться им.

— Я должен стать богатым! Эх, да и могущественным тоже, в этом я нисколько не сомневаюсь! Видишь ли, Том, у меня есть один секрет…

Том с замиранием сердца слушал Дегтярника и восхищался широтой его устремлений. Но как Синекожий собирается приобрести такой вес? И в чем его секрет? Том не решался впрямую задать Синекожему этот вопрос. И когда Дегтярник спросил, согласен ли Том стать его учеником в этом новом веке, Том ни минуты не колебался. Как ему выжить тут в одиночку? С таким учителем не пропадешь.

Они взяли еще пива и вышли на узкий балкон над Флорал-стрит, подышать воздухом.

— В Лондоне не везде такой запах, — заметил Дегтярник. — Но здесь воздух вонючий. Какой Лондон кажется более смрадным — наш, с его лошадьми и забитыми водосточными канавами, или этот с его автомобилями?

Том посопел.

— Я ничего не чую, Синекожий.

Дегтярник грубо шлепнул Тома по спине. Он был в великолепном настроении и начал что-то напевать. Том присоединился к нему, постукивая ногой в такт знакомому ритму. Вскоре они оба пели старую балладу разбойников, да с таким увлечением, что прохожие задирали головы.

Наши сердца не старятся,

Полюбил — так целуй красавицу.

Что за глупость о смерти мыслить.

Ну а кто в петлю попадет,

Так здоровье его подведет.

Вот решил я пойти, да и выпить.

Когда Энджели вошла и услышала не слишком мелодичное пение, она решила не перебивать их и направилась в кухню, чтобы сделать себе несколько тостов. Спустя какое-то время Дегтярник услышал шум на кухне и вместе с последовавшим за ним Томом пошел туда. Энджели собиралась пойти вечерком потанцевать и уже надела шелковую юбку. Она только открыла рот, чтобы сказать «привет», как тосты с шумом выскочили из хромированного тостера. Дегтярник и Том в испуге подпрыгнули и стали оглядывать комнату, пытаясь найти причину страшного звука. Энджели увидела, что ее новый хозяин размахивает ножом. Он и правда приготовился отразить нападение. Пожалуй, раз эти двое никогда прежде не сталкивались с тостером, вполне возможно, что они прибыли из другого века.

— Эй, — сказала она, стараясь сохранять спокойствие. — Кто-нибудь хочет тостов?

Дегтярник покачал головой, медленно отвел нож и ушел из кухни. Энджели ничего не сказала, поскольку уже хорошо знала, что ее хозяин не любит выглядеть дураком. Она намазала тост маслом, пошла в гостиную, включила телевизор и поскакала по каналам, нажимая кнопки на пульте. Том стоял в дверях и робко следил за ней. Он не заметил, как белая мышка высунула мордочку из-под рукава футболки, но Энджели это увидела и завизжала, указывая пальцем на мышку. Дегтярник вошел в комнату с балкона, но не решался пройти между телевизором и пультом управления, опасаясь, что невидимые волны сделают с ним что-то нехорошее.

— Простите, мисс Энджели, я не хотел вас напугать, — смущенно сказал Том.

— И не напугал, — фыркнула Энджели, махнув рукой так, будто прогоняла его прочь. — Я сегодня немножко нервная. Ты же не думаешь, что я боюсь мышей, правда? Просто держи ее подальше от меня, я этих зверей не люблю…

Том положил мышку в карман. Дегтярник поманил Тома на балкон и плотно закрыл за ним двери.

— Я должен кое о чем тебя спросить, — спокойно сказал он, — ты можешь растворяться?

— Не понимаю…

— Ты возвращался в свое собственное время, хотя бы на несколько секунд, будто во сне?

— Нет.

— Помнишь, как мастер Скокк и мисс Дайер сбежали от нас во время ливня?

— И вы умеете это делать? — воскликнул Том.

— Эй, и даже больше. Это не для слабонервных, к тому же и я совершал ошибки, но я могу заставить себя это сделать. Я владею таким искусством, которому позавидует любой воришка в Кристендоме…