В плену любви - [80]

Эверил посмотрела на нее с явным сомнением.

– Можешь думать что хочешь.

– Дрейк нуждается в твоей любви, – настаивала Гвинет. – Попробуй заглянуть глубже. Думай не о своей обиде, а о том, что было между вами. И ты поймешь, что твоя любовь никуда не делась.

Удрученно вздохнув, Эверил опустила глаза.

– Все это не имеет значения. Мы никогда больше не увидимся.

– Ты не собираешься говорить ему о ребенке? – Эрик удивленно приподнял брови. – Не исключено, что твоя любовь и младенец заставят его отказаться от этой дурацкой мести. Вы могли бы уехать куда-нибудь и счастливо жить.

Эверил недоверчиво уставилась на светловолосого гиганта.

– Если он боится рискнуть собственным сердцем ради меня, едва ли я смогу привлечь его с помощью ребенка.

Гвинет вздохнула.

– Дрейку необходимо время. Постарайся понять его и простить. Я уверена, он вернется.

– А пока мне нужно заняться делами более срочными, чем забота о хрупком сердце Дрейка. Гилфорд послал деньги в Эбботсфорд, но я хотела бы отправиться туда сама и помочь моим людям подготовиться к наступающей зиме.

– Этого нельзя делать, – предостерег Эрик. – Если ты объявишься в Эбботсфорде, Мердоку непременно сообщат об этом.

Эверил задумалась, признавая его правоту.

– Тем не менее, я хотела бы вернуться домой.

– Страшно подумать, что сделает Мердок, если, добравшись до тебя, узнает, что вы с Дрейком поженились и ты ждешь от него ребенка.

«Да, с этим не поспоришь». Эверил вздохнула, взвешивая свои шансы.

– Но мои люди…

– О них позаботятся, – заверил ее Эрик. – Гилфорд дал Дрейку обещание. Оставайся здесь. Теперь, когда Кайрен собрался уезжать, чтобы поступить на службу к другому лорду, а я отбываю по поручению короля, здесь нет мужчины, который мог бы сопровождать тебя в таком долгом путешествии. Тебе пришлось бы пуститься в путь одной.

Вспомнив насильников, от которых Дрейк спас ее на ярмарке, Эверил содрогнулась. Эти негодяи не стали бы долго раздумывать, прежде чем лишить ее невинности в угоду своей похоти. Но знакомые с детства лица ее слуг и друзей, осунувшиеся от голода, стояли перед ее глазами. Она должна знать, что они живы и не голодают. Не мешало бы узнать и об отце…

Эрик скрестил руки на могучей груди.

– Если ты поедешь одна, ты поставишь под угрозу не только свою жизнь и ребенка, но и планы Дрейка. Он пожертвовал всем самым святым, даже собственным сердцем, чтобы отомстить убийце своего отца. Либо ты погибнешь в пути, позволив Мердоку завладеть его проклятым наследством, либо он схватит тебя в Шотландии и Дрейк умрет, пытаясь защитить тебя от этого мясника. Прежде чем принимать окончательное решение, подумай о своем браке, о ребенке, о своих истинных чувствах к мужу.

С этими словами Эрик и Гвинет, взявшись за руки, удалились. Эверил снова повернулась к окну. Она думала о Дрейке. О преступлении, в котором его несправедливо обвинили, о его внутреннем смятении. Перед ее мысленным взором возникли безжизненное тело и лицо Мердока. В ужасе Эверил обхватила себя руками, осознавая тот факт, что, как бы она ни злилась на Дрейка, она не сделает ничего, что подвергло бы его еще большей опасности.

А потому до дня своего рождения, когда исчезнет угроза со стороны Мердока, она будет полагаться на добрую волю Гилфорда и искать способ навсегда выкинуть Дрейка из своего сердца. Наступило ясное и морозное январское утро. Эверил вылезла из постели и потянулась. Она чувствовала себя скорее на восемьдесят, чем на восемнадцать лет, которые еще предстояло отметить.

Живот ее заметно округлился и причинял всевозможные неудобства. Просторные платья, которые они сшили с Гвинет, становились тесны. И хотя Эверил чрезвычайно дорожила своим ребенком, уже ощутимо толкавшимся у нее внутри, мысли о том, что в ближайшие три месяца она станет еще толще, портили настроение. К тому же она все время думала о Дрейке. Ее терзало постоянное беспокойство. Восторг от осознания, что она скоро станет матерью, сменялся приступами грусти, когда она понимала, что будет растить своего ребенка одна.

Негромкий стук предварил появление Гвинет. За ней следовала ее разговорчивая кузина Нелвин.

– Доброе утро, Эверил.

– И тебе, Гвинет, – тихо откликнулась она. – Доброе утро, Нелвин. Как твоя дочка?

– Веселая, как птичка, и уже вовсю ходит, – затарахтела румяная толстушка. – Подумать только, я даже видела, как она вскарабкалась на стол в большом зале. Конечно, приходится смотреть в оба, но Гвинет настолько добра, что помогает мне. Скоро и у тебя появится собственный малыш. Я просто не могу дождаться, когда…

– Письмо, – подсказала Гвинет с терпеливой улыбкой.

– Ах да. – Нелвин протянула Эверил запечатанный свиток. – Посыльный сказал, что оно пришло из Шотландии. Я уверена, это опять от твоего отца. Должно быть, он сильно любит тебя, раз так часто пишет, – печально добавила она, видимо, подумав о собственном отце, который отрекся от дочери после того, как та оставила своего жестокого, хотя и богатого мужа.

– Ну, не будем тебе мешать, читай спокойно, – сказала Гвинет. – Мы спустимся в главный зал. Когда захочешь завтракать, присоединяйся к нам.

Кивнув вслед женщинам, Эверил обратила все внимание на письмо. В последнее время послания отца содержали сплошные благодарности. Гилфорд, благослови Господи его добрую душу, обеспечил население Эбботсфорда едой, одеждой и прочими припасами, необходимыми, чтобы продержаться долгую зиму.