В плену любви - [77]

– И только тогда она вышла за него замуж? – тихо спросил Дрейк.

– Едва ли у нее был выбор, ведь она не могла допустить бесчестья нашей семьи. Добившись своего, твой отец продолжал держать ее под замком, а затем приказал ей стать примерной матерью.

– Но она не стала.

– Нет, не стала. Но ты должен понимать, что ею руководили гнев и отчаяние. Однажды она призналась, что хотела бы любить тебя, но ты слишком напоминал ей твоего отца.

Дрейк устало вздохнул, размышляя над рассказом деда. Знай он о жестокости отца, то, возможно, понял бы неприязнь и враждебность Дайры по отношению к нему, попробовал бы примириться с ней. А так многое между ними осталось недосказанным.

– Но какое отношение это имеет к Эверил?

– Невостребованная любовь стоила твоему отцу душевного покоя, а твоей матери – жизни. Она хотела умереть. Собственно, она заставила себя умереть, чтобы избежать боли и одиночества. Готов ли ты навлечь такие же страдания на Эверил?

– Если бы не Мердок, я не стал бы обращаться со своей женой как с пленницей.

– Одиночество – тоже своего рода тюрьма. Если ты хоть сколько-нибудь любишь Эверил, не отказывайся от нее.

Дрейк стиснул зубы, столкнувшись с точкой зрения, оспорить которую был не готов.

– В обычной ситуации я бы подумал над твоими словами. Но в глазах клана я преступник. Единственное, что я могу предложить ей, – это бесчестье, но она заслуживает гораздо большего. Я оказываю ей любезность, покидая ее.

– Как благородно, – протянул Гилфорд. – Посмотрим, согреет ли тебя твое благородство, когда ты состаришься.

– Если Мердок добьется своего, я не доживу до старости, – проворчал Дрейк.

– Никогда он этого не добьется. В данный момент меня больше беспокоит Эверил. Дрейк, ты использовал свою жену в смертельной игре, а теперь хочешь бросить ее, как черствую булку.

Как черствую булку! Все его существо восстало против подобного сравнения. Эверил – кладезь доброты, надежды и страсти. Но Гилфорд прав: она будет чувствовать себя брошенной – и снова никому не нужной. Со временем она научится ненавидеть его. Эта мысль показалась Дрейку невыносимой. Однако придется пережить и это.

Он удрученно кивнул:

– Я не вижу другого выхода. По крайней мере, Эверил останется жива и не попадет в руки Мердока. Она не должна умереть, – добавил он почти умоляющим тоном:

Вздохнув, Гилфорд покачал головой.

– Ты такой же упрямый, как твой отец.

При виде печальной улыбки, с которой Дрейк признал сей факт, старый лорд пересек комнату и положил руку на его плечо. Дрейк едва устоял перед искушением позволить деду утешить его. Его остановила мужская гордость и нежелание еще больше обременять старика своими проблемами.

– Я хотел бы, чтобы Эверил чувствовала себя здесь как дома.

– Не волнуйся, я буду заботиться о ней столько, сколько понадобится.

– Спасибо, ее безопасность… очень важна для меня. Когда ей исполнится восемнадцать, она может уехать, если захочет, но не раньше.

Гилфорд помолчал, устремив на него понимающий взгляд.

– Как пожелаешь, – ответил он и вышел из комнаты.

Дрейк тут же поднялся и подошел к кровати. В течение мучительной минуты он смотрел на Эверил. Грудь его болела, мозг оцепенел, тело застыло. Все его существо в эти минуты жаждало остаться.

Но судьба распорядилась иначе.

– Будь счастлива, жена моя, – шепнул он и вышел.

Глава 17

Торопясь покинуть Хартвич-Холл, Дрейк выскочил из комнаты и столкнулся со своим старинным другом Эриком. Тот, упершись могучими руками в бока, хмуро смотрел на Дрейка.

– Привет, – поздоровался Торнтон. – Приехал погостить?

Эрик помрачнел еще больше.

– Да нет, заскочил по пути, выполняя королевское поручение. Я здорово удивился, когда узнал, что ты здесь.

– Уже уезжаю.

Эрик неодобрительно выгнул светлую бровь.

– Так спешишь, что некогда обменяться парой слов со старыми приятелями?

Покачав головой, Дрейк обогнул Эрика и двинулся дальше по узкому коридору.

– Мне нельзя задерживаться.

– Удираешь от жены?

Задетый этим вопросом, Дрейк повернулся к своему высоченному другу:

– Кайрен, по крайней мере, знает, когда держать рот закрытым.

Прежде чем он успел продолжить путь, Эрик заявил:

– Это не значит, что ему все равно. Мы все обеспокоены.

– И напрасно. Я женился на Эверил, чтобы сделать ее недосягаемой для Мердока. Теперь осталось только дождаться, когда ей исполнится восемнадцать лет. Мердок не получит денег отца, лишится власти, и я его прикончу.

– А что будет с Эверил?

– Я только что все обсудил с Гилфордом. Если тебя так интересуют мои планы, спроси его.

С этими словами Дрейк круто развернулся и размашисто зашагал к лестнице… прочь от женщины, способной заставить его сгорать от желания.

– И все-таки ты любишь ее! – крикнул ему вслед Эрик.

Дрейк остановился.

– Это всеобщее заблуждение, за которое мне придется поколотить Кайрена, но позже.

– Тогда к чему такая спешка? Если она ничего для тебя не значит, нет причин убегать, словно тебя преследует чувство вины.

– Я должен убить Мердока, – веско произнес Дрейк, поворачиваясь к Эрику.

– Но не раньше, чем ей исполнится восемнадцать, а это будет… когда?

Дрейк скрипнул зубами.

– В феврале.

– А сейчас у нас что, август?

– Почти сентябрь, – ляпнул Дрейк.