V. - [201]

Она рассердилась:

– У сварщика Маратта семеро детей. Он зарабатывает меньше Фаусто. И все его дети накормлены, одеты, и у них есть крыша над головой. Ваши деньги нам не нужны.

Господи, да она нам всю работу завалит. Сказать ей, что даже если он отпустит ее мужа, то останется Вероника Манганезе, у которой Мейстраль будет проводить ночи? Есть только один выход: поговорить со священником.

– Обещаю вам, – сказал Стенсил, – я сделаю лее, что в моих силах. Но Ситуация намного сложнее, чем вы можете себе представить.

– Когда мне было пять лет, – Стенсил только сейчас с удивлением заметил, что в ее голосе дрожат истерические нотки, – мой отец тоже стал исчезать по ночам.

Я так и не узнала почему. Но это доконало мою мать. Я не стану ждать, пока это же убьет меня. Угрожает покончить с собой?

– Слушайте, а с мужем вы говорили?

– Жена не должна вмешиваться в такие дела. Стенсил улыбнулся:

– И потому вы пришли поговорить с его работодателем. Ладно, синьора, попробую. Но ничего не гарантирую. Мой наниматель – Англия, король. – Это заставило ее замолчать.

Когда она ушла, он завел горький диалог с самим собой. Где же наша дипломатическая активность? Похоже, теперь тон задают они, кто бы они ни были.

Ситуация всегда подавляет тебя, Сидней. У нее, как и у Господа, своя логика, свое обоснование бытия, и под Ситуацию лучше всего просто подстроиться.

Я не специалист по вопросам брака. И не священник.

Не надо думать, что здесь сознательный заговор против тебя. Кто знает, какие тысячи случайностей – погодные изменения, расписание движения кораблей или падение урожайности – привели на остров всех этих людей с их мечтами и заботами, а затем выстроили к тебе в очередь. Любую Ситуацию формируют события куда более низменные, чем обычные человеческие деяния.

Да, именно так; вот, скажем, Флоренция. Произвольное перемещение холодных воздушных потоков, сдвиг ледовых пластов и смерть нескольких пони породили того Хью Годольфина, который предстал перед нами. Лишь по чистой случайности ушел он живым от логики ледяного мира.

Инертная вселенная обладает тем, что мы иногда называем логикой. Однако логика – это как-никак свойство и атрибут человека; таким образом, термин употребляется неправильно. А в реальности мы сталкиваемся с противоположными устремлениями. Облагораживаем их словами «профессия» и «работа». Отчасти утешает мысль о том, что Манганезе, Мицци, Мейстраль, старьевщик Дупиро и даже та покореженная рожа, заставшая нас на вилле, в своей работе тоже сталкиваются с противоположными устремлениями.

Ну, и как с этим быть? Как из этого выбраться?

Конечно, всегда есть выход, которым угрожала воспользоваться Карла Мейстраль.

В дверь, спотыкаясь, ввалился Демивольт и прервал размышления Стенсила:

– У нас неприятности.

– Да уж вижу. В этом нет ничего удивительного.

– Старьевщик Дупиро… Бог троицу любит.

– Как?

– Утонул в Марсамускетто. На берег вынесло аж у Мандераджио. Изуродован до неузнаваемости. – Стен-сил подумал о Великой Осаде и о зверствах турок; флотилия смерти. – Наверное, это сделали I Banditti, – продолжал Демивольт. – Банда террористов или профессиональных убийц. Они соревнуются друг с другом в поисках наиболее изощренных способов убийства. Бедному Дупиро вставили в рот его собственные гениталии. И пришили шелковой нитью, как заправские хирурги. – Стенсилу стало худо. – Мы полагаем, что они как-то связаны с fasci di combattimento [315], которые появились в прошлом месяце в Италии, в окрестностях Милана. Манганезе время от времени контактирует с их лидером Муссолини.

– Может, его принесло приливом?

– Пойми, они не хотели, чтобы труп уплыл в море. Изощренное исполнение заказа рассчитано на публику, иначе в этом нет смысла.

Что творится, сказал Стенсил воображаемому двойнику. Раньше методы были цивилизованными.

В Валлетте нет времени. Нет истории, вся история сжата в один миг…

– Сядь, Сидней. Сюда. – Рюмка бренди, несколько легких пощечин.

– Все, все. Уймись. Это от погоды. – Демивольт вскинул брови и отошел к давно остывшему камину. – Итак, как тебе известно, мы потеряли Фэйринга и можем потерять Мейстраля. – Он вкратце рассказал о визите Карлы.

– Священник…

– Как я и думал. И у нас больше нет своего человека на вилле.

– Разве что один из нас закрутит роман с Ла Манганезе; другого выхода я не вижу.

– Вряд ли ее привлекают мужчины нашего возраста.

– Да я просто шучу.

– Она странно на меня посмотрела. Тогда, в церкви.

– Кобель старый. Хоть бы словом обмолвился, что тайком бегал к ней на свидания в церковь. – Попытался разрядить обстановку. Не получилось.

– Сейчас все настолько ухудшилось, что любые действия с нашей стороны требуют немалой смелости.

– А может, глупости. Но противостоять ей в открытую… Я, конечно, оптимист, сам знаешь.

– А я пессимист. Это позволяет нам сохранять равновесие. Возможно, я просто устал. Но продолжаю считать, что положение отчаянное. Если они нанимают бандитов, то, значит, скоро с их стороны последуют еще более активные действия.

– В любом случае надо ждать. Посмотрим, что предпримет Фэйринг.

У пришедшей весны был пламенно-страстный язычок. Когда Стенсил свернул на юго-восток от Страда Реале и поднялся на холм к церкви Фэйринга, Валлетта казалась разморенной и уступчивой. В церкви было пусто, и тишину нарушал лишь храп в исповедальне. Стенсил стал на колени и грубо растолкал священника.