В переплете Книги Знаний - [44]

- И не таких уламывали! Да и на охоту я тоже отправлялся, и не раз. Мишка уже, наверное, старый, а я его саблей раз - и все, - махнул рукой Гаузен. - Тем более она у меня… пластмасская!

- Дамасская, - поправил Ленон, лишний раз взглянув на подарок семейства Кунашвили. - У меня была в детстве сабля из пластмассы, но я выменял ее на машинку.

- Ну что же ты так, - насмешливо изобразил обиду Гаузен. - Если бы ты ее сберег – вместе бы пошли. Да и, в конце концов, никто не заставляет тебя идти со мной. А мало ли ты заблудишься – как я тебя звать стану? Более того, если у нас обоих будут заткнуты уши, то как мы будем общаться? Ты умеешь читать по губам? Вот что я сейчас «скажу»? – тут Гаузен беззвучно произнес какое-то слово. - Нет, не подглядывай в книгу! Видишь?

- Подожди-ка! – воскликнул Ленон, порывшись в своих знаниях об анатомии, в которых, впрочем, был уверен не на все сто, но все же достаточно, чтобы не проверять их по книге. - Тебе нельзя будет открывать рот! Иначе звук попадет в среднее ухо!

- Чего это ты городишь? У меня только два уха – левое и правое, – возмутился Гаузен тем, что ему приписали лишние органы.

- Не только! – настаивал Ленон. - В черепе еще есть внутреннее ухо.

- Ну конечно! Без него я бы, наверное, не расслышал собственных мыслей.

- Ну, можно сказать и так, - не распознал сарказма Ленон. - Но рот все равно лучше держать на замке.

- Как скажешь, - подумав, согласился Гаузен. - Все равно я не имею привычки карабкаясь по скалам насвистывать песенки. Уши я заткну задолго до горы, от греха подальше. А тебе придется отсидеться в таверне. К тому же, несмотря на то, что парень ты… - Гаузен внимательно осмотрел Ленона с ног до головы, подбирая подходящее слово. - Парень, в целом, неглупый, но не местный. Нужно прожить в Велитии многие годы, чтобы не заплутать в здешних местах. Но так как дельце у нас не самое легкое, без поддержки мне точно не обойтись. Обращусь-ка я за помощью к Тардишу.

- А кто этот Тардиш? – удивился незнакомому имени Ленон.

- Вроде умную книжку читал, а самого простого не знаешь, - пожурил Гаузен. - Тардиш – это бог гор.

- Гор? – не понял Ленон. - Но Гор – это ведь египетский бог с птичьей головой.

- Какой Египет? Почему с птичьей? – раздраженно воскликнул Гаузен. - Это не у Тардиша птичья голова, а кое у кого птичьи мозги! Он ведь бог, а значит, может выбрать любую голову, какая ему заблагорассудится.

- Тогда у него, наверное, каменная голова, - выдвинул другую версию Ленон.

- Это у тебя голова деревянная! – нетерпеливо огрызнулся Гаузен. - Ленон, если ты сейчас не заткнешься, клянусь Тардишем, моя молитва не обойдется без жертвоприношения, - и Гаузен, за неимением камня, положил обе руки на глиняную миску, и, как требовала традиция, начал свое обращение:

- Тардиш, прости этого глупца, а если не простишь, то гневайся только на него. Я его вообще практически второй раз в жизни вижу.

- Но Гор в Древнем Египте – это действительно бог знаний, - продолжил оправдываться Ленон, обиженный тем, что Гаузен кому-то наговаривает на него.

- Да у вас умников одни знания на уме! – раздраженно перебил Гаузен. - Знал я одну служительницу… - снова вспомнил юноша Лин, и его непробиваемое недовольство сменилось незаживающей грустью. - Она была такая же… Такая… Милая… - печально протянул юноша.

- Хочешь сказать, что я тоже милый? – смутился Ленон.

- Нет, я хочу сказать, что у таких, как вы, в голове творится не разбери что! – перебил Гаузен. - Вот Тардиш тоже довольно непонятный бог. Поди догадайся, как к нему правильно обращаться. Все свои секреты он хранит как за каменной стеной!

- А покровительство Тардиша… оно поможет? – попробовал разузнать Ленон. Хотя местные боги были для него абсолютно чужими, он сильно волновался за своего напарника.

- Ну, должна же от богов быть какая-то польза! – не зная точно, настаивал Гаузен. Он подумал о том, что за свою жизнь встретил, пожалуй, только одного абсолютно бесполезного человека. И это был его хозяин Лекант.

Посмотрев на Гаузена и подумав о том, что ему предстоит, Ленон решил, что еще одна молитва если и не поможет, то точно не помешает.

- И избавь нас от лукавого… – уже заканчивал Ленон, но Гаузен снова перебил его:

- Лукавый это кто? Луковый суп? Уж воистину, избавь меня от лукового супа, который я ел в монастыре Катапака. Он был настолько ужасен, что я всегда запасал сухариков, чтобы при случае покрошить их. Без них он был не более съедобен, чем глина, из которой сделана эта миска.

- Да как ты можешь так говорить! - возмутился Ленон. - Лукавый это… - не мог найти подходящее объяснение юноша. - Это как бог, только наоборот.

- Да они все наоборот друг к другу, - заверил собеседника Гаузен. - Бог огня и бог воды. Бог камня и воздуха… Ну, ты понял, не маленький. Буду я еще тебе проповеди об устройстве мира читать!

- Я всегда считал, что бог может быть только в единственном числе, - смущенно заметил Ленон.

- Как это один? – переспросил Гаузен. - В мире творится столько дел, что одному просто не справиться! Да даже принц Лекант не всеми делами в одиночку занимается. У него есть куча советников, помощников и… слуг, - едва заметно споткнулся Гаузен, вспомнив, что еще недавно он был одним из них. - У него бы голова лопнула все сразу делать. Впрочем, случись такое, я не стал бы сильно плакать по нему. И вообще, как ты его себе представляешь?