В паутине - [80]
— Мне все равно, где сидеть, если я рядом с тобой, моя любимая, — сказал Пенни.
Пенни просидел всю церемонию, обняв Маргарет, не замечая ни хихиканья молодежи, ни удивленных усмешек старшего поколения. Он сжимал руку Маргарет во время всех сентиментальных пассажей в песнях и заявил ей, что у нее самые красивые ноги во всем клане, да, черт побери!
Маргарет, которая втайне считала, что ее стройные, красивой формы ноги очень даже неплохи, тем не менее, принадлежала к поколению, которое не обсуждает ноги. Она смутилась до красноты и спрятала ноги под скамью, на которой сидела. Чтобы перевести разговор на более безопасную тему, она сказала Пенни, что Найджел Пенхаллоу, недавно приезжавший из Нью-Йорка, пригласил ее к себе и сказал, что «Странствия Пилигрима», что достались ей от тети Бекки, оказывается, имеют некую ценность. Это было очень старое издание и в хорошем состоянии. Он предложил узнать точно, сколько оно может стоить. Маргарет спросила у Пенни, не лучше ли было отказать ему. Он посоветовал не продавать книгу.
— У меня достаточно средств, чтобы обеспечить нам удобства, малышка, и… — Пенни был на грани слез, — когда я уйду, Магрет, тебе хватит, чтобы достойно прожить свое вдовство.
Маргарет еще не успела привыкнуть к мысли, что станет женой Пенни. Мысль о том, чтобы стать его вдовой, добила ее. Она отправилась домой совсем несчастной. Пенни почти рыдал, когда поцеловал ее на прощание. И, услышав, как кто-то спросил у Маргарет, прошло ли ее больное горло, не отстал от нее, пока не добился обещания завязать горло теплым чулком, когда она пойдет спать. Если он так беспокоится об этом, она должна верить ему во всем.
Глава V
Слепая мудрость
«Этот чертов кувшин сведет всех нас в могилу», — ворчал дядя Пиппин.
Он пришел к такому выводу после того, как в один прекрасный день свинья Уолтера Дарка оказалась не там, где ей следовало находиться, потому что Уолтер спорил во дворе с Палмером Пенхаллоу о том, кому должен достаться кувшин. Они так разгорячились, что Уолтер не заметил, пока не стало слишком поздно, что его свинья выбралась из загона в сарае и направилась по тропе к дороге. Когда Уолтер увидел это и бросился в погоню, свинья была уже на Королевской дороге, и все произошло так быстро, что он даже не успел завопить.
Молодые Принц Дарк и Милтон Грендер мчались на мотоцикле. Хью Дарк ехал на своей машине домой, возвращаясь с политического собрания, где было решено, что он должен стать кандидатом от их партии на предстоящих местных выборах. Он уже давно поставил себе такую цель, но не чувствовал радости от того, что она наконец достигнута. Он совсем не думал об этом, угрюмо ведя машину в янтарной дымке июльского дня, мимо старых залитых солнцем пастбищ и улочек, розовых от цветения гостеприимных садов, полных бордовых мальв, мимо туманного речного берега, мимо старых каменных оград под темной магией сосен и холмов, где ветер шумел в верхушках елей, навстречу острому запаху моря. Красота мира напоминала только о Джоселин. Если бы он ехал домой в Лесную Паутину, чтобы рассказать ей о чести, которой его удостоили. Если бы Джоселин встретила его у ворот, на ветру, что запутался в рыжих локонах ее волос — в нетерпении узнать, что произошло на собрании, готовая сочувствовать или поздравлять в зависимости от того, что потребуется. Тогда бы оно чего-то стоило. А ныне все прах и тлен.
В этот миг все и произошло. Свинья Уолтера Дарка достигла дороги. Принц Дарк, мчавшийся, как обычно, на всей скорости, врезался в нее, прежде чем успел свернуть или затормозить. От удара Принц и Грендер свалились с мотоцикла. Принц перелетел через кювет за ограждением, а Грендер камнем рухнул прямо в канаву. Свинья лежала тихо, слишком мертвая, чтобы высказывать свое мнение о случившемся, а мотоцикл слепо покатился через дорогу. Хью резко свернул, пытаясь избежать столкновения. Его машину понесло по кругу. Мир вдруг стал вдвойне четче. Краски пейзажа приобрели невероятную живость и яркость. Казалось, время остановилось, и он успел пережить и увековечить все волнения своей жизни, всю свою любовь, ненависть и отчаяние. Затем, под запоздалый вопль Уолтера, машина перелетела через кювет, а зеваки, стоящие у кузницы, осознали, что только что стали свидетелями трагедии.
На какое-то время всех охватила паника. Дядя Пиппин лихорадочно пытался навести порядок. Находящегося в сознании Принца и потерявшего его Грендера подняли и повезли в больницу, у последнего было почти оторвано ухо. Машина Хью лежала перевернутой в канаве, Хью сидел, все еще вцепившись в руль. Когда его в конце концов вытащили, он дважды прошептал имя Джоселин, прежде чем лишиться чувств. К тому времени, когда все три жертвы были доставлены в больницу, а Уолтер Дарк печально погрузил свою мертвую свинью на волокушу, озабоченно размышляя, сможет ли Принц Дарк возместить ему убытки, либо он должен подать на него в суд за убийство дорогой свиньи, известие об аварии разнеслось по всей Серебряной Бухте в столь искаженном виде, что никто толком не знал, кто погиб, а кто травмирован, и Джоселин металась по своей комнате в безумии тревоги и страха. Что же там произошло? Был ли Хью тяжело ранен или… она не могла позволить себе даже мысленно произнести это слово. И не могла пойти к нему. Он бы не захотел. Она ему не нужна. Она ничего не значит для него, та, что значила так много. Она не могла даже позвонить, чтобы узнать правду о случившемся. Любой другой, да почти все, могли справиться об этом, но не она. Между тем ей становилось все хуже, у нее не оставалось сил терпеть эту муку; да, она дура и идиотка, но даже дуры и идиотки имеют право страдать. Она замерла, сжав кулаки и глядя на Лесную Паутину. День был пасмурным, но сейчас вдруг засветило солнце, явив свою обычную магию. Холм тонул в очаровании солнечного света, и Лесная Паутина, ее дом… ее
«Энн из Зелёных Крыш» – один из самых известных романов канадской писательницы Люси Монтгомери (англ. Lucy Montgomery, 1874-1942). *** Марилла и Мэтью Касберт из Грингейбла, что на острове Принца Эдуарда, решают усыновить мальчика из приюта. Но по непредвиденному стечению обстоятельств к ним попадает девочка Энн Ширли. Другими выдающимися произведениями Л. Монтгомери являются «История девочки», «Золотая дорога», «Энн с острова Принца Эдуарда», «Энн и Дом Мечты» и «Эмили из Молодого месяца». Люси Монтгомери опубликовала более ста рассказов в газетах «Кроникл» и «Эхо», прежде чем вернулась к своему давнему замыслу, книге о рыжеволосой девочке и ее друзьях.
Героине романа Валенси Стирлинг 29 лет, она не замужем, никогда не была влюблена и не получала брачного предложения. Проводя свою жизнь в тени властной матери и назойливых родственников, она находит единственное утешение в «запретных» книгах Джона Фостера и мечтах о Голубом замке, где все ее желания сбудутся и она сможет быть сама собой. Получив шокирующее известие от доктора, Валенси восстает против правил семьи и обретает удивительный новый мир, полный любви и приключений, мир, далеко превосходящий ее мечты.
Канада начала XX века… Позади студенческие годы, и «Аня с острова Принца Эдуарда» становится «Аней из Шумящих Тополей», директрисой средней школы в маленьком городке. С тех пор как ее руку украшает скромное «колечко невесты», она очень интересуется сердечными делами других люден и радуется тому, что так много счастья на свете. И снова поворот на дороге, а за ним — свадьба и свой «Дом Мечты». Всем грустно, что она уезжает. Но разве не было бы ужасно знать, что их радует ее отъезд или что им не будет чуточку не хватать ее, когда она уедет?
Во втором романе мы снова встречаемся с Энн, ей уже шестнадцать. Это очаровательная девушка с сияющими серыми глазами, но рыжие волосы по-прежнему доставляют ей массу неприятностей. Вскоре она становится школьной учительницей, а в Грингейбле появляются еще двое ребятишек из приюта.
Канада конца XIX века… Восемнадцатилетняя сельская учительница, «Аня из Авонлеи», становится «Аней с острова Принца Эдуарда», студенткой университета. Увлекательное соперничество в учебе, дружба, веселые развлечения, все раздвигающиеся горизонты и новые интересы — как много в мире всего, чем можно восхищаться и чему радоваться! Университетский опыт учит смотреть на каждое препятствие как на предзнаменование победы и считать юмор самой пикантной приправой на пиру существования. Но девичьим мечтам о тайне любви предстоит испытание реальностью: встреча с «темноглазым идеалом» едва не приводит к тому, что Аня принимает за любовь свое приукрашенное воображением поверхностное увлечение.
Канада начала XX века… На берегу красивейшей гавани острова Принца Эдуарда стоит старый домик с очень романтичной историей. Он становится «Домом Мечты» — исполнением сокровенных желаний счастливой двадцатипятилетней новобрачной. Жизнь с избранником сердца — счастливая жизнь, хотя ни один дом — будь то дворец или маленький «Дом Мечты» — не может наглухо закрыться от горя. Радость и страдание, рождение и смерть делают стены маленького домика священными для Ани.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.