В паутине - [8]

Она видела себя в овальном зеркале, что висело на стене над головой Стэнтона Гранди, и была вполне удовлетворена своим отражением. Кожа оттенка чайной розы, золотисто-каштановые волосы и глаза в тон — глаза, словно коричневые лепестки календулы с золотистыми крапинками. Длинные черные ресницы и брови, будто нарисованные сажей — так четко они темнели на ее лице. Аппетитные родинки — то тут, то там, золотистые капельки, следы выживших веснушек, что в детстве измучили ее. Гей очень хорошо знала, что считается самой красивой в клане — «самая симпатичная девушка из всех, проходящих по ряду церкви в Розовой Реке» — галантно провозглашал дядя Пиппин. К тому же, она всегда казалась робкой и слегка испуганной, что побуждало мужчин к стремлению заверить ее, что бояться нечего, поэтому поклонников у нее было предостаточно. Но ни один из них не значил для Гей ничего, кроме Ноэля. Каждая тропинка в ее мыслях тянулась к Ноэлю. Четверть четвертого. Еще пятнадцать минут, и она будет уверена, что он думает о ней.

Счастье Гей было слегка подпорчено одним или двумя темными пятнышками. Во-первых, она знала, что Пенхаллоу не одобряют Ноэля Гибсона. Дарки отличались большей терпимостью, и, кроме того, мать Ноэля была Дарк, хоть и очень дальняя. Гибсоны считались стоящими на одну-две ступени ниже, чем Пенхаллоу. Гей хорошо знала, что клан хочет выдать ее замуж за доктора Роджера Пенхаллоу. Она любезно взглянула на него, сидящего здесь, в комнате. Добрый старина Роджер с непослушной рыжей шевелюрой, мягким искрящимся взглядом из-под прямых густых бровей, забавной ухмылкой в левом уголке длинного изогнутого рта. Ему было почти тридцать. Ей очень нравился Роджер. В нем был какой-то особый привкус. Она никогда не забудет, что он сделал для нее во время ее первого бала. Она была очень застенчива, неуклюжа и некрасива — или убедила себя в этом. Никто не приглашал ее, пока не подошел Роджер и не вывел торжественно на танец, а потом одарил столь милыми комплиментами, что она расцвела красотой и уверенностью, и все парни очнулись, а прекрасный Ноэль Гибсон из города обратил на нее внимание. О, она обожала Роджера и гордилась им. Четвертый кузен, который был на войне известным асом — Гей смутно помнила, что он подбил пятьдесят вражеских самолетов. Но мысль о том, что он мог стать ее мужем, вызывала у нее только смех. И более того, откуда они знали, что он хочет жениться на ней? Он никогда даже не упоминал об этом. Это всего лишь одна из причудливых идей, что время от времени посещали клан, странным образом превращаясь в отвратительное убеждение. Гей надеялась, что такого не случится. Ей совсем не хотелось обижать Роджера. Она была так счастлива, что мысль о том, чтобы причинить кому-то боль, казалась ей невыносимой.

Вторым маленьким пятном была Нэн Пенхаллоу. Гей никогда особо не восторгалась ею, хотя они знали друг друга с детства, когда Нэн приезжала с родителями на остров на летние каникулы. Гей навсегда запомнила день, когда они с Нэн познакомились. Им обеим было по десять лет, и Нэн, которая уже тогда считала себя красоткой, подтащила Гей к зеркалу и бессердечно указала на контраст. Гей никогда прежде не задумывалась о своей внешности, но в тот момент увидела, что фатально некрасива. Тощая, загорелая и тусклая; уйма веснушек, волосы, выцветшие на солнце Розовой Реки; смешные черные яркие брови, словно пылающие на лице — как Нэн издевалась над этими бровями! Гей годами была несчастлива, уверовав в невыразительность своей внешности. Потребовалось немало комплиментов, чтобы убедить ее, что она выросла красавицей. Прошедшие с тех пор годы не заставили ее полюбить Нэн больше. Нэн, с ее тонким загадочным лицом, пепельными волосами, странными влажными зелеными глазами, тонкими алыми губами, и вполовину не была так хороша, как Гей, но обладала причудливым экзотическим очарованием, неведомым в Розовой Реке. А ныне она покровительствовала Гей: «Ты по-детски чудачлива», «Ты слишком викторианка». Гей не желала быть ни чудачкой, ни викторианкой. Она хотела быть элегантной, современной и изысканной, как Нэн. Хотя и не в точности, как Нэн. Она не хотела курить. Это напоминало ей ужасную старую миссис Фидель Блекуайр, что жила в гавани, и усатую Хайленд Дженет из Трех Холмов, которые, как мужчины, всегда курили большие черные трубки. Более того, Гей не нравились курящие девушки. Она их вовсе не одобряла. Тем не менее, в глубине души она была рада, что летний визит в Розовую Реку обеих Альфеус Пенхаллоу будет недолгим. Миссис Альфеус собиралась отправиться в более фешенебельное место.

V

Хью Дарк и Джоселин Дарк (урожденная Пенхаллоу) сидели в противоположных концах комнаты, не глядя друг на друга, при этом не думая ни о ком ином и не видя никого, кроме друг друга. Каждый из присутствующих, взглянув на Джоселин, задавался вопросом, который вот уже десять лет волновал всех: какой ужасный секрет хранит она за плотно сжатыми губами.

Роман Хью и Джоселин стал тайной и трагедией всего семейства — тайной, которую никто не сумел разгадать, хотя попыток было предостаточно. Десять лет назад Хью Дарк обвенчался с Джоселин Пенхаллоу после знаменательно приличных и несколько затянувшихся ухаживаний. Завоевать Джоселин было непросто. Этот союз радовал всех, кроме Полин Дарк — она с ума сходила по Хью, и миссис Конрад Дарк, его матери, — ее не устраивала ветвь Пенхаллоу, откуда происходила Джоселин.