В паутине греха - [15]

— Пообещать что? — озадаченно спросила Эмма.

— Пообещай, что не уйдешь, даже если я тебя уволю.

— Ну, такое обещание трудно дать и еще труднее не нарушить. Обстоятельства меняются, и кто может сказать, что будет с нами через полгода, через год?

— Ну, год, ну хотя бы — полгода. Это-то ты можешь мне пообещать?

— Но почему?

— Потому что надо подготовить Флайта. Доусон говорит, что он стоит больше, чем все мои чемпионы, вместе взятые, а когда он подберет мне породистую суку, У меня будет стартовый материал для разведения животных высочайшего класса.

— Ну что ж, в этом есть смысл, — сказала Эмма, а сама подумала, какую еще цель преследует Доусон, помимо заключения выгодной сделки, и хватит ли у Мэриан терпения следовать своему капризу, когда она поймет, сколько для этого потребуется труда.

— Тогда пообещай мне хотя бы, что не уйдешь до тех пор, пока Флайт не получит свой приз. В конце концов, наполовину он все-таки твой, — с горячностью сказала Мэриан, совершенно забыв о своем недавнем заявлении.

— Это я могу вам обещать. Я в этом заинтересована не меньше, чем вы, — твердо сказала Эмма, и Мэриан захлопала в ладоши, как ребенок.

— Хорошо! Теперь я могу уехать со спокойным сердцем, а ты сможешь поработать над его темпераментом и в мое отсутствие использовать парочку запрещенных приемов.

— Вы уезжаете?

— Только на уик-энд. Я просто задыхаюсь. Люди здесь неинтересные и свободных мужчин очень мало, — сказала Мэриан; Эмма отметила, что, возможно, она права.

— Куда вы едете? — спросила она просто из вежливости, но Мэриан вдруг смутилась и игриво покачала головой, из чего Эмма заключила, что у нее встреча с Доусоном. Скорее всего, он собирается провезти ее по лучшим питомникам, где они могли бы подобрать суку, а что касается личной стороны этого мероприятия, то Доусон человек достаточно осмотрительный, чтобы предложить что-либо сомнительное на данном этапе знакомства.

— Что тебе привезти в подарок? — весело спросила Мэриан. — Я должна тебе что-нибудь подарить в знак примирения.

— Ничего не надо, но все равно спасибо, — ответила Эмма.

— Ну ладно, не дуйся, — обиженно фыркнула Мэриан и надулась сама. — Ой, я и забыла, что в пятницу приедет Грейнджер делать прививки щенкам. Ужасно досадно, что он не вписывается в мое расписание, но ветеринары нынче не менее спесивы, чем врачи, приходится нам подстраиваться под них.

Эмма изобразила понимающую улыбку. Мисс Миллз из Эрмина-Корт явно намекала, что ветеринары, не говоря уже о ее служащих, не имеют права ставить свои интересы выше ее собственных.

— Я дам вам полный отчет, когда вы вернетесь, — смиренно пробормотала Эмма, и Мэриан одобрительно похлопала ее по плечу.

— Хорошо. — Мэриан сказала это так, словно обыкновенные прививки были чем-то таким, что требовало исключительно квалифицированного надзора, а потом добавила игриво: — И не попадись на удочку к нашему очаровательному мистеру Грейнджеру в мое отсутствие.

— А что, он действительно привлекателен? — спросила Эмма у мистера Миллза, когда Мэриан укатила в своем длинном белом автомобиле.

— Не могу сказать наверняка, я же не женщина, — ответил пожилой джентльмен — его эта тема явно не интересовала. — На мой вкус — довольно безалаберный, но Мэриан в него слегка влюблена, мне кажется, хотя и обожает изображать из себя аристократку, эдакую владелицу поместья.

— А он в нее тоже влюблен? — спросила Эмма.

— Не могу сказать наверняка, дорогая моя, но, если моей девочке что-то втемяшится в голову, она сделает все, чтобы это заполучить, не важно, что это — дорогая собака или интересный человек, — со смешком ответил он. — Вся привлекательность — в цене, понимаешь?

— Но как это понять применительно к людям?

— Труднодоступные, разборчивые. Вся беда в том, что это палка о двух концах. Сначала добиваешься того, чтобы они лизали тебе сапоги, а как только добьешься — они оказываются тебе уже не нужны. Точно так же и собаки. Сначала пудели были в моде, а потом в моду вошли эти овчарки, и она переключилась на них. По-моему, таким образом невозможно составить себе имя, но ей это нравится.

Эмма в задумчивости шла к собачьим вольерам, чтобы помочь Айрин накормить собак, и вспоминала этот разговор. За короткое время, проведенное в Эрмина-Корт, она прониклась уважением и любовью к этому маленькому грубоватому человеку, который, казалось, так мало получил взамен своей любви к дочери и никак не мог понять, отчего Мэриан иногда бывает столь высокомерна. Эмме хотелось, чтобы, уйдя на покой, он получил нечто большее, чем просто удовлетворение от этого нелепого и немыслимо дорогого поместья и утопического проекта, которому никогда не суждено сбыться.

Ее мысли были прерваны знакомым приветственным лаем собак, сгрудившихся у решетки при виде девушки, но печаль и возмущение, возникшие после разговора с мистером Миллзом, охватили ее снова, когда она подошла к старому псу, целый день просидевшему у входа в свой вольер и терпеливо ожидавшему Мэриан, которой он давным-давно надоел.

— Корри, бедный, старый, верный Корри… Как я хотела бы тебе помочь, — сказала она ему, но пес, как всегда, отвернулся — вежливо, но разочарованно — сразу же, как только учуял, что это не его любимая хозяйка. Эмма обеспокоенно на него посмотрела — у собаки был нездоровый вид, и миска с едой стояла нетронутой.