В память о Саре - [94]

Билл поинтересовался:

— Ты уже разговаривал с Джесс?

— Еще нет.

Джесс как раз летела на самолете в Австралию, и ей предстояло провести в воздухе еще двенадцать часов, когда газеты и телевидение взорвали информационную бомбу о Саре. Не успел ее самолет сесть, как на борт поднялись представители австралийской полиции и объяснили ей положение дел. Сейчас Джесс летела домой. Ее самолет должен был приземлиться поздно вечером.

Зазвонил сотовый телефон Майка. Он держал его включенным на случай, если Джесс решит позвонить.

На экране отобразился номер рабочего телефона Сэм.

В трубке раздался голос Нэнси:

— Как чувствует себя папочка?

— Взволнован. Испуган. И так далее.

— Ничего, все образуется.

— Мне все так говорят.

— Вот видите. История, которую вы раскопали, — это нечто! Готовьтесь, скоро вас завалят телефонными звонками — Опра, Диана Савьер, литературные агенты, желающие изложить на бумаге вашу историю и продать ее как фильм недели. Советую вам нанять специального представителя по работе со средствами массовой информации, чтобы он взял все эти хлопоты на себя, а вы могли бы сосредоточить все внимание на дочери. Могу порекомендовать вам замечательного специалиста. Ее зовут Люси Уотерс. Я попрошу ее позвонить вам позже на сотовый. Что скажете?

— Отлично, согласен. Нэнси, я должен поблагодарить вас…

— Я продолжала копать это дело только потому, что вы попросили. Все остальные, включая меня, советовали вам угомониться и отпустить ее, но вы не послушались. Вы, мистер Салливан, продолжали верить, так что если хотите поблагодарить кого-то, то посмотритесь в зеркало.

— По-прежнему не даете мужчине и слова сказать, верно?

— Это еще одна черта, общая у меня и Сэм. Вот, кстати, и она сама. Не кладите трубку.

На другом конце линии раздался голос Сэм:

— Не стану тебя задерживать и просто скажу, что очень рада за тебя.

— Без тебя у меня бы ничего не получилось. Спасибо, Сэм. За все.

Задняя дверь отворилась, и наружу вышел специальный агент Феррел. Костюм и галстук его куда-то подевались, их сменили джинсы, белая рубашка и толстовка с начесом.

— Мне нужно бежать, — сказал Майк в трубку. — Я могу позвонить тебе позже?

— Я никуда не уезжаю.

— Я тоже, — сказал он, снова поблагодарил Сэм и отключился.

Сегодня утром Феррел улыбался, а его голубые глаза лучились радостью. Майку агент нравился. Он обладал, казалось, неистощимым терпением и пониманием. Первые два дня Майк буквально изводил его вопросами: «Вы уверены, что девочка, которую вы нашли, — Сара? У вас не осталось никаких сомнений?». Феррел неизменно улыбался в ответ и вновь уверял его: «Это ваша дочь, никаких сомнений. Мы сравнили ее отпечатки пальцев, и, как говорят у нас, отпечатки не лгут».

Тем не менее Майк чувствовал, что к нему вновь возвращается страх. «Мне очень жаль, мистер Салливан, но произошла ошибка». Они отвезут его обратно в Белхэм, обратно в пустой дом, где его будут поджидать репортеры, а он встанет перед микрофонами и скажет: «Извините, случилось досадное недоразумение».

— Ваша дочь уже едет сюда, — сообщил Феррел. — Она будет здесь через час. Мистер О'Мэлли, надеюсь, вы понимаете, что…

— Да, я все понимаю. Только члены семьи. Не стоит приводить девочку в еще большее замешательство, она и без того растеряна. Доктор Горячие Ножки уже просветила меня на этот счет.

— Машина ждет вас у входа, — сказал Феррел, после чего переключил свое внимание на Майка. — Доктор Дэвис хотела бы поговорить с вами и еще раз обсудить кое-какие детали до того, как прибудет ваша дочь.

Ваша дочь…

Сюда едет Сара.

Чтобы встретиться с ним.

И вернуться домой.

Майк ощутил такую радость, что даже испугался, что сердце у него не выдержит и разорвется.

Вслед за радостью на него нахлынули новые страхи.

— А что, если она меня не узнает? — обратился он к доктору Дэвис.

— Это вполне возможно, особенно поначалу. Ведь ей было всего шесть лет, когда ее похитили.

— С половиной.

— Простите?

— Саре было шесть с половиной, когда ее похитили.

Доктор Дэвис улыбнулась. Похоже, она искренне сопереживала ему и хотела помочь. Майк вдруг понял, что готов открыть ей душу, выложить сердце на стол и рассечь его, — словом, сделать все, что она пожелает.

Они сидели в большой гостиной. Доктор Дэвис предпочла кресло, стоявшее перед окном, из которого была видна длинная извилистая подъездная дорожка. Майк устроился на кушетке. Он подался вперед, свесив руки между колен и глядя в пол.

— Вы много помните из того времени, когда вам самому было шесть лет от роду? — поинтересовалась она.

Майк с трудом припомнил лишь отрывочные фрагменты: вот он переходит на другую сторону улицы, направляясь в соседский двор; садится в гребную шлюпку вместе с Лу; спорит с матерью в магазине, требуя две книжки-раскраски вместо одной…

— У Сары могут остаться воспоминания о вас и вашей супруге, но, скорее всего, они смутные и обрывочные, — сказала доктор Дэвис. — Однако это пройдет. Эти воспоминания вернутся к ней, но вы должны набраться терпения. Сейчас психика Сары подверглась мощному травматическому воздействию. Ей промыли мозги — как и всем прочим детям, оказавшимся в ее положении. Вот почему эта организация похищала только маленьких детей. Дина и Альберт Майеры убедили Сару в том, что вы с женой умерли. Она живет с новой семьей в новой стране, и вдруг, откуда ни возьмись, появляется полиция и увозит ее с собой. Сара узнает не только о том, что ее родные отец и мать живы, но и то, что новые родители похитили ее. Вполне возможно, Сара случайно услышала и то, что Майеры состояли в радикальной христианской группировке. В любом случае на нее обрушились очень серьезные перемены. И Сара может не захотеть принять их немедленно. Это нормально. Вспомните, как вы чувствовали себя, когда узнали правду о своей матери.