В ожидании дождя - [104]

Энджи одарила его лучезарной улыбкой:

— Но вам-то известно, что там было на самом деле?

Он покраснел:

— Ну, я действительно порылся в кое-каких документах.

— И?

— На этом участке до шестьдесят четвертого года и правда стояло какое-то сооружение, но затем его то ли снесли, то ли оно само сгорело, и земля оставалась в собственности государства до девяносто пятого года, когда ее продали с аукциона.

— Кому? — спросил я.

Он уставился в экран компьютера:

— Владельцем участка восемь-шесть-пять является Борн. Диана Борн.

В Плимутской библиотеке имелась спутниковая карта всего города, к тому же довольно свежая. Снимки делали год назад, в безоблачный день. Мы разложили карту на большом столе в читальном зале, с помощью лупы, позаимствованной у библиотекаря, принялись изучать ее и примерно через десять минут нашли клюквенное болото, а затем передвинули лупу на одну десятую дюйма вправо.

— Ничего там нет, — сказала Энджи.

Я медленно водил лупой над зелено-коричневым фрагментом фотоснимка. Как я ни вглядывался, ничего похожего на крышу дома не находилось.

Я приподнял лупу чуть повыше и осмотрел весь участок целиком:

— Это точно то самое болото?

Под увеличительным стеклом появился палец Энджи:

— Ну конечно. Вот грунтовка. Вот сарай. Вот Национальный парк Майлза Стэндиша. А больше ничего. Вот и верь после этого в твои провидческие сны.

— Этот участок принадлежит Диане Борн, — произнес я. — Хочешь сказать, что это ничего не значит?

— Я хочу сказать, что никакого дома там нет.

— Что-то да есть, — сказал я. — Должно быть.

Комары просто озверели. Настал очередной жаркий влажный день, и над болотом стояли густые испарения. Резко пахло клюквой. Солнце, сверкавшее как лезвие опасной бритвы, слепило глаза. Комары, почуяв свежую кровь, как с цепи сорвались.

Энджи беспрестанно хлопала себя по ногам и по шее, так что спустя некоторое время ее кожа покрылась красными пятнами, причем я не мог сказать, кто больше был виноват в их появлении — укусы насекомых или ее собственные шлепки.

Я еще пытался вести себя по-дзенски, то есть не обращать на них внимания, изо всех сил внушая комарам, что мое тело не представляет для них никакого интереса. Но после первой сотни укусов я сказал себе: да ну его в задницу, этот ваш дзен. Конфуцию не приводилось мириться с жарой в 92 градуса[27] при влажности воздуха 98 процентов. А доведись ему такое пережить, он отрубил бы пару-тройку голов и заявил бы императору, что от него не дождутся ни одной мудрой мысли, пока во дворце не установят кондиционер.

Мы засели на опушке леса, близ восточного края болота, и достали бинокль. Если Пирс — бывший спецназовец и активный участник кровавой бойни в панамском борделе — окопался где-то поблизости, можно было не сомневаться, что вокруг полным-полно мин-растяжек, ловушек и «прыгающих Бетти»[28] — нарвись я на одну из них, и в будущем виагра мне уже не поможет.

Пока я видел только лес: иссохшие заросли ежевики, хилые березы и узловатые сосны да похожий на асбест клочковатый мох. То еще местечко — мало того что зловонное, а на жаре и вовсе тошнотворное.

Я пристально, насколько позволяла оптика бинокля, добытого Буббой у знакомого «морского котика», оглядывал окрестности, но никакого дома не заметил.

Энджи прихлопнула еще одного комара:

— Зажрали, гады.

— Ты что-нибудь видишь?

— Ничего.

— Смотри понизу.

— Почему?

— Это может быть подземный бункер.

Она снова хлопнула себя по ноге.

— Ладно.

Прошло пять минут. Крови в нас практически не осталось, но в окулярах биноклей мы по-прежнему видели все то же самое: подлесок, сосновые иголки, белок и мох.

— Он точно здесь, — сказал я, когда мы шли назад по болоту.

— Лично я тут в засаде сидеть отказываюсь, — отрезала она.

— А я тебя и не прошу.

Мы забрались в «порше», и я обвел болото медленным взглядом.

— Он прячется где-то здесь, — сказал я.

— Значит, хорошо прячется, — сказала Энджи.

Я завел машину, положил локоть на руль и снова уставился на деревья.

— Он меня знает.

— В смысле?

Я посмотрел на сарай в центре дощатого креста.

— Пирс. Он меня знает. Он меня раскусил.

— А ты раскусил его, — сказала Энджи.

— Не настолько, как он меня, — признался я.

Казалось, что деревья шепчутся между собой и стонут.

Держись отсюда подальше, словно говорили они. Держись отсюда подальше.

— Он знал, что рано или поздно я найду это место. Может, не так скоро, но найду.

— И?

— И он должен действовать. Притом быстро. Не знаю, что он замышляет, но это случится в ближайшее время. Если уже не случилось.

Она протянула руку и коснулась ладонью нижней части моей спины:

— Патрик, не позволяй ему проникнуть в твои мысли. Он именно этого и добивается.

Я обвел взглядом деревья, сарай и курящееся туманом кроваво-красное болото.

— Слишком поздно, — сказал я.

— Этим ксероксом что, задницу подтирали? — спросил Бубба. Он смотрел на копию спутниковой карты клюквенного болота.

— Другой не было.

Он покачал головой:

— С такими разведданными я бы сейчас в Бейруте червей кормил.

— А почему ты про это не рассказывал? — Ванесса подошла и уселась на барный стул рядом с ним.

— Про что? — рассеянно спросил он, не отрывая взгляда от ксерокопии.