— Конечно, мое самоуважение волнует вас мало. Но вы привезли меня сюда вовсе не за тем, а чтобы я ухаживала за Набатом.
Калик с трудом сообразил, какого Набата Элени имеет в виду. Как она может говорить о лошадях в эту минуту, когда сам он может думать лишь о том, какое удовольствие они могут получить друг от друга! Но тут Калик встретился с ее ясным взглядом. Это его воображение вздумало шутить с ним шутки или в глубине ее зеленых глаз действительно читался вызов?
И Калик кое что понял. А именно — истинную причину, по которой он взял эту девушку к себе. Разве, решив взять ее конюхом Набата, за которым Элени ухаживала много лет, он не думал о ее молодом теле и особенно об этих колдовских глазах?
Но если он скажет об этом Элени, не поставит ли его признание в невыгодное положение?
«Ладно, — решил Калик, окидывая соблазнительное тело под облегающей шелковой тканью, — я подожду. Дам Элени привыкнуть к мысли, что сопротивление безнадежно».
Калик откинулся на подушки и подавил зевок, давая этим понять, что разговор ему наскучил.
— Ну что ж, раз ты думала, что я пригласил тебя поговорить о лошадях, давай поговорим о них.
Элени не поверила своим ушам. Неужели гордый принц Калик просто взял и отступился от нее? Впрочем, чем бы ни объяснялось его поведение, она рада этому.
— Как вы относитесь к мятному чаю, ваше высочество? Это самый замечательный напиток после ужина. Он очень успокаивает.
Калик не знал, засмеяться ему или взорваться, рассыпая проклятия, а может, вообще отослать эту недотрогу обратно в ту дыру, откуда он притащил ее к себе во дворец, к ее забулдыге отцу.
Но Калик знал, что не сделает ничего подобного. Вызов, который, возможно, сама о том не подозревая, бросила ему Элени, приятно щекотал ему нервы, обещая что то необыкновенное, чего прежде он еще не испытывал. И пока еще неохотно, но в глубине души Калик признавал, что в словах Элени есть смысл. Более того, он почувствовал невольное уважение по отношению к ней.
Поэтому он поднял руки, чтобы принесли чай. Шелк его туники соскользнул с его рук, и Калик услышал потрясенный возглас Элени. Она тут же сжала губы, но принц уже понял, что она увидела отвратительные и ужасные на вид шрамы на его запястьях.
Элени порывисто подалась вперед и легонько коснулась пальцами рубцов.
Подбородок Калика затвердел. Во первых, от невольно выказанной ею жалости, которую Калик не терпел. Во вторых, опешив от ее бесцеремонности. Она забыла, кто он и кто она?!
Элени тихо спросила:
— Что случилось?
Подняв голову, она натолкнулась на сведенные вместе брови Калика. Он смотрел на нее с каким то непонятным выражением. Но даже это не заставило Элени отдернуть руку. Каким то чутьем она понимала, что это всего лишь маска, за которой может прятаться боль. В конце концов, какое бы положение в обществе ни занимал Калик, он прежде всего оставался человеком.
— Ты очень любопытна, моя ящерка, — протянул он, но не отдернул руки. — Ты не забыла, с кем разговариваешь?
Элени отпустила его руку и прикусила губу:
— Простите, ваше высочество.
Калик, в общем то, не очень удивился, услышав ее вопрос. Обычно женщины, увидев его шрамы, начинали задавать ему вопросы. С одним, правда, исключением: это всегда происходило, когда он уже бывал полностью обнажен. Только с этой девушкой у него все было не так. Калик усмехнулся про себя: «Что то она скажет, увидев шрамы на моей спине?» С теми, что были на запястьях, они не шли ни в какое сравнение.
Прежде принц всегда выбирал женщин, которые вращались в его или близком к нему кругу. Никогда прежде он не желал девушки, которая стояла бы по положению намного ниже его. И уж тем более ни одна из женщин не вела себя так, как только что повела себя Элени…
В эту секунду его озарила одна догадка.
— Ты девственница? — прямо спросил он. Щеки Элени заалели. Она не успела отпрянуть от него, словно он сказал что то святотатственное, как Калик уже знал ответ.
— Ваше высочество! — укоризненно воскликнула она.
Калик пожал плечами.
— Ты только что задала мне весьма личный вопрос, — напомнил он. — Почему же ты отказываешь в этом мне? Что ты по этому поводу думаешь, ящерка? Помоем, это весьма справедливо.
— Да, ваше высочество, я девственница, — спокойно произнесла Элени, хотя щеки у нее стали пунцовыми.
Что ж, по крайней мере, теперь можно было объяснить, чем был вызван ее отказ. К своему удивлению, Калик нашел эту информацию весьма волнующей. Девственницы, к тому же такие привлекательные и зеленоглазые, ему еще не встречались. Кажется, вместе с замечательной лошадью он случайно приобрел нечто более ценное. Новое развлечение.
— Не могу поверить, что ты до сих пор не знала мужчины, — заметил Калик. Подумав, что именно он станет ее учителем в искусстве любви, он испытывал небывалый энтузиазм. — А я то считал, что провинциальные девушки чаще заводят себе любовников, не состоя в браке.
Невероятно смущенная, Элени сказала:
— Не могу отвечать за всех, ваше высочество. Про себя же могу сказать, что я не отношу себя к таким девушкам.
Калик изогнул одну черную бровь:
— И ты даже не думала о том, что так и проживешь жизнь, не узнав, какое наслаждение может дарить обнаженное человеческое тело?
