В ожидании Апокалипсиса. Франкское общество в эпоху Каролингов, VIII–X века - [6]

* * *

Мир земной не был, однако, единственным пространством, которое было доступно франкам. Мир потусторонний, невидимый большинству простых смертных, но от этого не менее реальный, иным людям был известен едва ли не лучше земной действительности. Об этом убедительно свидетельствуют многочисленные памятники визионерской литературы той эпохи, сохранившие для нас его подробные и красочные описания.

Визионерский опыт, т. е. «увиденное» в измененном состоянии сознания (применительно к Средневековью речь идет обычно о путешествии души еще живого человека в загробный мир), в той или иной мере мог быть доступен всем. Например, Эйнхарда, блестяще образованного придворного и советника двух императоров, нисколько не смущает, что таковой имеется у его собственных мальчиков-слуг. Но в силу объективных обстоятельств (прежде всего, благодаря интенсивной рефлексии в отношении священных текстов, систематической практике духовных медитаций и владению культурой письма) визионерство было характерно главным образом для монашеской среды.

Для того чтобы душа отправилась путешествовать в иные миры, человеку требовалось достичь пограничного состояния, например, тяжело заболеть или оказаться при смерти. Регинбальд, один из мальчиков-слуг, которых Эйнхард отправил в 827 г. в Рим за святыми мощами, страдал от приступов лихорадки. Веттин, монах из Райхенау, пережил в начале ноября 824 г. бесценный визионерский опыт всего за пару дней до кончины, до крайности изнуренный недугами и голодом. А безымянный визионер, с которым около 725 г. лично удалось побеседовать св. Бонифацию, и вовсе сначала умер от неизлечимой болезни, но затем воскрес. Исход души из тела и ее последующее возвращение в бренную плоть обычно происходили в самое пограничное время суток, на рубеже ночи и дня, тьмы и света — между первым криком петуха и первыми лучами солнца.

За душами пребывающих в забытьи визионеров приходят «проводники» — ангелы или святые, а также некие мужи в священническом одеянии, которые все время сопровождают своих подопечных и, если требуется, объясняют им, как все устроено по ту сторону бытия.

Загробный мир, если судить по визионерским описаниям, не слишком велик. Во всяком случае, «путешественник» обозревает его без особого труда, едва ли не крутя головой в разные стороны. Безымянный собеседник Бонифация, переживший воскресение, сначала попадает на судилище, где ангелы и демоны перечисляют грехи и добродетели многочисленных душ, исторгнутых из тел. В зависимости от того, что перевешивает — добро или зло, души обрекаются на мучения или блаженство. Затем он видит ад, или, точнее, лишь малую — самую верхнюю — его часть. Последняя выглядит как обугленная земля, изрытая огненными ямами. В них, как черные птицы, с криком и стенаниями падают души. Иным, зацепившись за края, на короткое время удается выбраться из адского пламени. Передышка означает, что в день будущего Суда всемогущий Господь дарует этим душам вечный покой, поясняет ангел. Обреченных на вечные муки визионер не видит, зато слышит их мучительные стоны откуда-то из самой глубины.

Рай находится в «другой» стороне. Там царит радость, рай наполнен сладостным благоуханием. Но деталей разглядеть не удается — они скрыты за высокой стеной, которая окружает Небесный Иерусалим, обитель праведников и святых душ. Зато визионер узрел огненно-смоляную реку, последнее препятствие на пути к вечному блаженству. Через нее перекинуто бревно. Одни души легко переходят на противоположную сторону, другие оступаются и на короткое время падают в пламя, но все же благополучно выбираются из него, становясь еще более светлыми и чистыми. Таково наказание за совсем незначительные грехи, коих порой не могут избегнуть даже праведники.

Веттин об аде рассказывает совсем бегло. Во время «путешествия» он видел высокие горы, меж которыми петляет огненная река. В ее волнах монах наблюдал множество душ, в том числе многих своих знакомых. Значительно больше Веттин поведал о чистилище и рае. В задымленной, испачканной копотью избе очищаются от скверны монахи. На высокой горе, истязаемый дождем и ветрами, искупает земные грехи санкт-галленский аббат Вальдон. Неподалеку неведомый зверь терзает за чресла великого императора франков Карла: несмотря на все достохвальные и богоугодные дела, он так и не смог удержаться от физических соблазнов и провел свою жизнь в разврате.

Рай Веттин толком не разглядел — слишком ослепительным было сияние высшей святости, вдобавок он был испуган и подавлен туманной перспективой собственной посмертной участи. Зато рассказал некоторые подробности о небесной иерархии. Заботясь о грядущем спасении, монах в сопровождении ангела искал заступничества перед Богом сначала у иереев (среди которых заметил святых Мартина и Дионисия), затем у святых мучеников (в их сонме Веттин узнал Себастьяна и Валентина) и, наконец, у девственниц, «осиянных сверкающим светом» (о ком именно шла речь, визионер не уточнил). Бога Веттин не видел, но голос его слышал отчетливо. То и другое вполне соответствовало ветхозаветной традиции, актуализированной в каролингскую эпоху. Аналогичным образом общался с Всевышним Моисей.