В оковах тишины - [15]

— Привет, Саад, — устало вздохнул Роман.

— Что ты здесь делаешь?

— Не мог уснуть.

Саад странно посмотрел на него — словно никогда раньше не слышал о бессоннице.

— Пошли, — произнёс Роман, поднимаясь на ноги. Ему не хотелось тратить время на объяснения. — Поедим, а потом покажешь, где тренироваться.

Романа определили в отряд из восьми человек. Саад сказал, что больше не будет встречать его по утрам — теперь он должен выполнять приказы своего командира. Эта новость немного огорчила Романа, потому что Саад был единственным человеком, с которым он общался в поселении. С другой стороны, без лишнего контроля жить будет намного проще.

Командиром отряда был хорошо сложенный молодой мужчина с гладко выбритыми головой и лицом — его звали Донар. Разговор с ним был коротким:

— Каким оружием владеешь?

— Никаким.

— Когда последний раз сражался?

— Никогда.

— Охотиться умеешь?

— Нет.

Казалось, Донара не смутил абсолютно бесполезный член команды. Он лишь представил Романа остальным и сказал:

— Начинай со всеми. Делай столько, сколько можешь.

Как Роман и ожидал, тренировка началась с бега. Поле, на котором они занимались, было большим, поэтому они стали наматывать круги прямо здесь. Какое–то время Роман держался вместе со всеми, но постепенно они начали наращивать темп и иногда переходили на настоящий спринт. К таким нагрузкам Роман не был готов — неудивительно, что он остался далеко позади.

Группа воинов успела пробежать мимо него несколько раз, даже не показывая признаков усталости. Умом он понимал, что не способен конкурировать с людьми, которые наверняка тренируются многие годы, однако не мог избавиться от смущения, потому что в отряде были две девушки, бежавшие наравне с мужчинами.

Роман то переходил на шаг, то срывался на бег, пытаясь поспеть за остальными — это было похоже на гонки с неуловимым котом, когда пытаешься поймать неугомонного зверя за шкирку, а он ускользает от тебя в последнее мгновение. Он потерял счёт времени. Желудок свело дугой, лёгкие горели огнём, а ноги стали ватными и тяжёлыми. В какой–то момент Роман остановился и упал на четвереньки, пытаясь отдышаться и проклиная свою упёртость. Даже в лесу, подстёгнутый адреналином и ужасом, он пробежал меньше.

Роману хотелось свалиться навзничь, но самолюбие не позволило сделать это. Он услышал, как кто–то идёт в его сторону и заставил себя поднять голову.

— Пей медленно, — сказал Донар, протянув черпак с водой.

Роман зажмурился, резко выдохнул и заставил себя подняться. Он чуть не упал обратно, почувствовав головокружение, но устоял. Благодарно кивнув, Роман взял черпак и сделал два глубоких глотка. Вода показалась сладкой как никогда.

— Эвра! — крикнул Донар, махнув рукой.

От отряда стремглав отделилась девушка и помчалась к ним. Она была на полголовы выше Романа и, как ему показалось, шире в плечах. Несмотря на продолжительный бег, Донар дал ей буквально несколько секунд, чтобы перевести дух, а потом произнёс:

— Отработай с ним бой. На палках.

— Хорошо, — кивнула Эвра.

Она даже не посмотрела на Романа и сразу направилась в сторону инвентаря. Роман, не дожидаясь указаний, пошёл следом. Эвра достала две деревянные палки из высокой плетёной корзины и бросила одну из них Роману. Он неуклюже поймал своеобразное оружие двумя руками и попытался встать в стойку, представив, что держит в руках меч. Палка была непривычно тяжёлой и слишком широкой, из–за чего Роман едва смыкал пальцы.

Через мгновение, пойманный врасплох, он вскрикнул от болезненного удара — Эвра стукнула его прямо по костяшкам пальцев.

— Держи крепче, — строго скомандовала она.

Роман сдержался, чтобы не сказать какую–нибудь пакость, но выполнил требования. Дальнейшая тренировка превратилась в откровенное избиение: Эвра изредка говорила короткие фразы, иногда поправляла его движения и наносила болезненные удары, которые в первую очередь били по его гордости.

Это продолжалось до тех пор, пока Роман, уязвлённый и избитый, не упал на землю от изнеможения. Ему едва хватило сил попросить небольшую передышку, и он даже не заметил, как провалился в сон.

Он с трудом передвигал ноги по знакомым заснеженным улицам. Метель то яростно завывала гулким воем среди безлюдных домов, обжигая лицо словно раскалённой плетью, то мрачно умолкала, оставляя после себя лишь мириады снежинок, лениво опадающих в жуткой тишине родного города.

— Рома!

Роман повернулся на оклик и уставился на витрину магазина. За замёрзшим стеклом в странной позе стоял манекен в летнем платье. Роман поднял взгляд и с удивлением вскрикнул:

— Юля!

— Я скучаю, Рома, — жалобно произнесла она. — Мне тебя не хватает.

— Я сейчас! Подожди!

Он начал шарить руками по земле в поисках чего–нибудь тяжёлого, но, как назло, рядом не было даже завалявшегося камешка. В отчаянии он ударил по стеклу кулаком. Роман двигал рукой так, будто был глубоко под водой, однако витрина поддалась и с шумом взорвалась тысячами осколков. Он боязливо пригнулся, а через секунду чёрное нечто засосало его прямо внутрь магазина.

Он оказался на зелёном лугу. Роман знал, что совсем недалеко стоял их деревенский дом. Он почувствовал запах скошенной травы и обернулся. Отец, с обмотанной вокруг головы футболкой, неспешно махал косой. Роман замер, не поверив своим глазам. Отец был жив всё это время — он не умер!