В окопах Донбасса. Крестный путь Новороссии - [19]

Невидимо для окружающих, Земля-Матушка ответила на этот могучий толчок — она раскрылась, как открывается лоно любящей женщины навстречу своему любимому мужу-воину, давая ему поддержку и неистощимую мощь, радость жизни и волю к победе. Родная Земля приняла наш призыв, податливо откликнулась на него, вся масса народа на площади, только что слившаяся с душами своих героических предков, теперь стала «плотью единой» и с ней, и из неё сквозь всех нас хлынула мерная, тяжёлая, одухотворяющая сила.

Прекрасно: единство народа — есть, единство с предками — есть, с Эгрегором — есть, с землёй — есть. Пора бросать картинку вверх, Всевышнему!

— Вы заметили, что Европа очень осторожна в начинающемся конфликте? Это потому что ВСЕ их столицы — Варшава и Будапешт, Бухарест и Берлин, Париж и Прага помнят грохот наших сапог и наших траков! Не помнит пока только Вашингтон… Так вот: АМЕРИКА, СЛУШАЙ НАС! Быстро забирай отсюда своих шпионов, которыми ты насытила наши земли, своих подлых убийц, стреляющих в мирных людей, своих лживых журналюг — и ты останешься жива!!! Продолжай разжигать в нашем доме пожар — и готовься увидеть НАШИ ТАНКОВЫЕ КОЛОННЫ на улицах СВОЕЙ СТОЛИЦЫ!!!!

Одним движением — микрофон на трибуну и низкий, до земли, поклон людям на площади, Народу.

— Ррррррра! — в ответ мой Народ.

То, что мы сейчас вместе сделали, — это не угроза, не предупреждение, даже не предостережение. Это единая коллективная Воля наших людей, наших предков, нашего Эгрегора, нашей Земли к нашему Православному Русскому Богу. «Если враги придут — Господи, дай сил упокоить их!» Это не просьба, не мольба — это могучее предначертание, это тот запрос, который ждёт от нас Всевышний. Господь смиренно и мудро лучится на всех нас ярким мартовским солнышком: «Да будет так, дети мои!»…

— Доця, ты молодец. Я думал, ты проболтаешься маме.

— Как можно, папа? Ты же мне ясно сказал: «Никому ни слова!» Пап, а пап?

— Что, дитя моё?

— Я не хочу быть снайпером. Мне больше нравится гранатомёт.

— Доченька, гранатомёт — труба тяжёлая, да ещё запасные выстрелы к нему, для женского организма не полезно. А кроме того, при частой стрельбе слух садит сильно, а ты же у нас музыкант. Так что послушай батю, для девушки снайпер — самая подходящая специальность.

Глава 3.1. «Отвлеченные философствования» и «незримая брань» в душе и мире

Война — это та же самая мирная жизнь, просто сконцентрированная до предела.

Не помню кто

Скорее всего, многие из читателей уже заметили, что существенный объём моего повествования, наряду с фактами из пережитого, посвящён размышлениям на «отвлечённые философские» темы. Это, прежде всего, влияние внутреннего (цели и ценности, приоритеты, характер) и внешнего (идеология, окружение) мира героев на их жизнь и поступки. Между тем, «отвлечёнными» они только кажутся, тем более, когда речь заходит о таком многогранном и сложном явлении, как война. Участие в боевых действиях человека и в то же время — участие их самих в формировании и трансформации этого человека, его внутреннего мира в очень значительной степени определяется тем, каков он — этот внутренний мир. Многократно отмечено людьми, имеющими боевой опыт: ТАМ человек виден как на ладони, его положительные и негативные черты проявляются необыкновенно выпукло и рельефно. При этом влияние его внутреннего мира на исход борьбы с противником, на поведение его в боевой обстановке не просто трудно переоценить — фактически, именно характер, жизненные приоритеты и воля человека оказывают решающее влияние на то, как именно он поведёт себя в трудных обстоятельствах. Совершит ли героический поступок, спасёт жизни товарищей, жертвуя собой, решит исход боя — или совершит низость и предательство, дезертирует, «подставив» под удар боевых друзей, а то и мирное население? Или совершит ещё большую низость, прямое предательство, пособничество врагу и сотрудничество с ним?

В современной военной литературе (особенно «околовоенной», вымышленных боевиках и тем более фэнтези) эти крайне важные аспекты поведения человека сейчас, к сожалению, исключительно непопулярны. Во-первых, ввиду внешней меньшей выразительности. Описывать их намного труднее, чем яркие спецэффекты — взрывы, выстрелы и удары мечей. Ими труднее привлечь и удержать читательские внимание и интерес. Во-вторых, чтобы хорошо описывать их (впрочем, как и любое явление), нужно в них разбираться, понимать причинно-следственные связи и то влияние, которое они оказывают на человека. Для этого крайне желательно самому пережить эти эмоции, самому побывать «в шкуре героя» и при этом — суметь не просто запомнить своё состояние, поведение и мотивацию, но и найти слова, которые смогут донести их до читателя. А подавляющее большинство современных «авторов», пишущих о войне, не только не воевали, но (увы!) — даже в армии не служили. Соответственно, этот пласт опыта взять им неоткуда. В-третьих, свою лепту вносят редакторы, корректоры, критики и вся прочая «кормящаяся с литературы» братия. Они (осознанно или нет) выполняют приходящий им свыше социальный заказ не на созидание НАРОДА — Народа-творца, Народа-созидателя, Народа-воина, но на взращивание безмозглой, бесхребетной биомассы, которой легче управлять. В рамках этого тренда получают приоритет те произведения, герои которых — поверхностные, лишённые глубоких сильных мотиваций, с мотивациями, жизненными целями и характерами пятиклассников. И то, что таков «тренд» отнюдь не только в нашей стране, но и в «просвещённой Европе» и в сбесившемся «мировом жандарме» США, ситуацию отнюдь не облегчает.