В огне и тишине - [62]

Поравнявшись, чуть слышно процедил:

— Уходить надо. — И громко: — Через часок — прошу!

Но через час Сергею не удалось зайти в пятый кабинет. Сергей видел, как эсэсовцы провели Николая и Татьяну в тот старинный дом, который он для себя стал называть штабом. Потом оттуда донесся глухой взрыв, стрельба, поднялась суматоха.

Вскоре двор стали заполнять закрытые машины. Солдаты таскали и грузили в них какие-то ящики, узлы. Над кутерьмой то здесь, то там колыхалась длинная верхняя половина Вилли, ревел его бычий бас. Через чьи-то головы достал Сергея. «Хир! Штет! Давай-давай! Не отходить! Нести. Быстро! Ферфлюхте!»

Сергей оттащил мешок, швырнул в кузов, улучил минуту:

— Вилли, вас ист лос?

— Швайген! Мольчать! — толкнул в шею.

«Что-то случилось, — подумал Сергей. — Ясно, что драпают. Но почему на меня злится? Дурь-дело». Пробегая в очередной раз мимо Вилли, нарочно споткнулся, упал на мешок, зазвенели склянки.

— У-у! Швайн! — Вилли легко, как куклу, подхватил и поднял Сергея, оторвав его от земли. Было противно от нелепой беспомощности.

— Ты чего? — прохрипел Сергей.

— Швайн! Дас ист шнапс! Водка! — Глаза у Вилли стали белыми от ярости.

— Да пусти ты! — Сергей вертел сдавленной воротником шеей. — Сбегаю, еще принесу.

— Найн, шорт бери! Поздно. Приказ. Нах Армавир! «Эге, — подумал Сергей. — Блиц-драп». А вслух:

— Успею!

— Найн! Нигде не ходить. Быть здесь. Со мной.

— Да что с тобой, Вилли?

— Молчать!

И согнувшись пополам, чтобы дотянуться до Сергеева уха, прохрипел:

— Никола — Иван. Татиан — Иван. Бросал граната. Два эсэс капут. Приказ: всех русских пу-пу. — Он сделал пальцами подобие пистолета. — Не отходить!

Сергей забеспокоился. «Улизнуть-то, пожалуй, можно. Да и узнать кое-что удалось. Но вот планы… Хотя бы те, пусть даже фальшивые, карты… Не могли они там все запутать. Наши разберут. А что, если эта самая Анна? Что-то в ней такое…» Вспомнил полыхающие глаза. «Рискнуть? А почему бы и нет?»

— Вилли! Шнапс есть. Рядом! Фюнфцен минутен! Ящик!

Вилли подозрительно уставился в глаза Сергею, для чего задрал его голову за подбородок:

— Врать?

Сергей клятвенно сложил руки на груди.

Вилли устрашающе выпучил глаза, рявкнул:

— Гут! Шнель! Цен минутен!

Сергей подобострастно закивал, помчался в глубину двора. По дороге прикидывал: «А если осечка? Какая надежда? Глаза? У кошки тоже глаза. Ночью даже светятся. А жилка? Над самой ключицей. Сразу, как зашла, вроде не было, а потом набухла и стала пульсировать. Потом? А ты видел? Может, она все время у нее так. К черту жилку! Что еще, еще, еще? И все-таки глаза! Ведь предупредила же их полыханием! Без слов предупредила. И боялась чего-то…

Ясно, что не за себя. Но как к ней попасть? Там же эсэсовцы. Сказать: к генералу? Чего доброго, к генералу и поведут, если не пристрелят, или в гестапо отправят».

Подбежав к штабу, Сергей увидел, что солдаты торопливо выносят и грузят в крытые автомашины тяжелые ящики, старинные кресла, столы. «А, была не была!» Смело подбежал к трем солдатам, с трудом тащившим тяжелый диван, подставил плечо, помог его втиснуть в кузов машины и вместе с теми же солдатами вбежал в здание. «Так. Теперь куда? Ага, кажись, в эту дверь. Нет, мне сегодня явно везет, — ликуя, подумал Сергей, сразу охватив взглядом огромный знакомый уже кабинет и в углу за черным роялем худенькие плечики Анны в белой с рюшами кофточке. Не обращая внимания на шум и топот в здании, она тихо перебирала клавиши.

Сергей кашлянул. Горло здорово пересохло и получилось грубо.

Анна испуганно вскочила, обернулась. Стояла неподвижно и молча, хотя левая рука мелко-суматошно, словно в трясучке, ползла от пояска к груди и все вроде пыталась нащупать несуществующую пуговицу и застегнуть несколько низковатый вырез.

Сергей громко зашептал:

— Мне позарез нужно к твоему генералу. Где он?

Анна повела глазами влево, на массивную дубовую дверь, и испуганно раскинула руки, преграждая путь:

— Там эсэс и овчарки. Что ты хочешь?

Мгновение помедлил и прошептал:

— Карту. Карту! Оперативную. Которую генерал обещал.

Девушка неожиданно открыто посмотрела Сергею в глаза:

— Я знаю обстановку. На любой карте все воспроизведу.

Сергей торопливо, напрягаясь, соображал: «Нарисуешь? А кто ты есть? И кто поверит твоему рисованию? Что же делать? Нет ли здесь чего? Тот жирный переводчик доставал какие-то бумаги из стола».

Шагнул к столу.

— Не надо, парень, — зашелестел голос. — Там ничего нет. Все убрали. Передатчик тоже. Сам ты отсюда уйти не сумеешь. Таня и Коля погибли. Здесь есть выход в сад. А карту я нарисую, поверь.

В голове у Сергея все перевернулось: «Да пропади она пропадом, карта. Номера частей я помню. Основной маршрут на Армавир знаю. Вооружение подсчитал. Предательскую сволочь засек. А с этой пигалицей… Шут ее знает, кто она и что она. Не трогать, уйти через сад?»

— Парень, мое пальто в той комнате. Туда нельзя. Дай свою шинель. Ты в куртке не замерзнешь. Без меня дороги не найдешь. А если еще и овчарки…

Сергей решился:

— Оружие!

Анна бесшумно отодвинула ящик массивного стола, достала парабеллум, подала. Он как-то сразу поверил девушке, скинул шинель, набросил ей на плечи, заглянул в ящик, схватил лежавшую там еще одну полную обойму. Кинулся к двери в сад, прислушался, остерегаясь повернул ключ в скважине. Замок открылся почти без щелчка, дверь подалась без скрипа. Видно, этой потайной дверью черные хозяева пользовались не один раз.